Сказки / Contes de f'ees

– Правда твоя, правда. Вот бы смеху было, если бы Грязнушка да сунулась на бал.

Другая за такие речи испортила бы им пробор, но у Замарашки было доброе сердце, и она причесала сестёр на славу. Дня два они ничего не ели, так всё радовались. Когда надевали корсеты, изорвали больше дюжины шнурков, – до такой степени их затягивали, чтобы сделать талию потоньше. И всё время они торчали перед зеркалом.

Наконец блаженный день настал. Сёстры уехали. Замарашка долго провожала их глазами, пока было видно карету. Потом принялась плакать.

Крёстная, увидав её всю в слезах, спросила, что с нею делается?

– Мне хотелось бы… хотелось бы…

Она рыдала так усердно, что не могла кончить.

Крёстная была волшебница и говорит:

– Тебе, верно, хотелось бы на бал, а?

– Ах, да! – отвечала Замарашка со вздохом.

– Ну, так слушай; будешь умницею? – говорит крёстная. – Я это устрою.

Она повела Замарашку в свою комнату и говорит:

– Ступай в сад, принеси мне тыкву.

Замарашка побежала, сорвала самую лучшую тыкву и принесла её крёстной, не понимая, как это тыква может ввести её на бал.

Крёстная вычистила тыкву и, оставив из неё только одну корку, ударила её своею волшебною палочкою: тыква сейчас превратилась в отличную позолоченную карету.

Потом крёстная пошла посмотреть в мышеловку, где нашла шесть живых мышей.

Она приказала Замарашке немножко приотворить дверку мышеловки, и каждую мышку, которая оттуда выскакивала, трогала своею палочкою. Мышка сейчас обращалась в отличную лошадь, так что через минуту у них явилась прекрасная упряжка в шесть лошадей, цвета мышиной шкурки с яблоками.

Но крёстная не знала, из чего сделать им кучера.

– Постойте, – говорит ей Замарашка, – я пойду посмотрю, нет ли в большой мышеловке крысы: мы и сделаем из неё кучера.

– Правда твоя, – отвечала крёстная, – сходи, посмотри.

Замарашка принесла большую мышеловку. В ней сидело три огромные крысы.

Волшебница взяла ту из них, у которой были усы побольше, и, тронув её палочкою, обратила в толстого кучера с длиннейшими усами, каких никто и не видывал.

Потом она сказала Замарашке:

– Ступай в сад, там ты увидишь за колодцем шестерых ящериц, принеси их сюда.

Как только Замарашка их принесла, крёстная сейчас обратила их в шестерых лакеев, которые сию же минуту стали на запятки и – все в галунах – стояли так, как будто всю жизнь свою только этим и занимались.

Тут волшебница и говорит Замарашке:

– Ну, вот тебе экипаж, есть в чём ехать на бал. Теперь ты рада?

– Конечно рада. Но разве я так и поеду, в этом скверном платье?

Крёстная только тронула её палочкой, и в ту же минуту платье сделалось матерчатым, вытканным из золота и серебра, и украсилось драгоценными каменьями. Потом крёстная дала ей пару хрустальных башмачков, самых красивых в свете.

Когда Замарашка так разубралась, она села в карету. Но крёстная наказала ей крепко-накрепко пуще всего не оставаться дольше полуночи, предупреждая, что если она пробудет на балу одну минутку лишнюю – её карета сделается по-прежнему тыквой, кони – мышами, слуги – ящерицами, а платье станет по-старому тряпкой.

Замарашка обещала крёстной непременно уехать с бала до полуночи.

Едет она, не чувствуя себя от радости.

Королевский сын, которому доложили, что приехала никому не известная знатная принцесса, побежал ей навстречу, высадил её под руку из кареты и ввёл в залу, где находились гости.

Тут наступило глубокое молчание: танцы прекратились, музыка перестала играть, так все засмотрелись на прелести неизвестной красавицы. Только и слышно было, что восклицания:

– Ах, какая красотка!

Сам король, несмотря на свои дряхлые лета, не переставал любоваться ею и всё шептал королеве, что давно уже не случалось ему видеть такой милой, такой любезной особы.

Все дамы внимательно разглядывали её головной убор и платье, для того, чтобы завтра же заказать подобные наряды и себе, если только найдётся такая богатая материя и попадутся такие искусные мастера.

Королевский сын посадил Замарашку на самое почётное место и потом пригласил её танцевать. Она танцевала с такою ловкостью, что гости удивлялись ей ещё больше.

Подали отличное угощение, но королевич и не дотронулся до него, так он был занят неизвестной красавицей.

А Замарашка подсела к сёстрам и осыпала их любезностями: она поделилась с ними апельсинами и лимонами, которые поднёс ей принц, что их очень удивило, ибо сёстры её не узнали.

Пока они разговаривали промеж собою, Замарашка слышит – бьёт одиннадцать часов и три четверти: она сейчас сделала компании книксен и поскорее отправилась восвояси.

Возвратившись домой, Замарашка сию же минуту пошла к крёстной и, поблагодарив её, сказала, что ей хотелось бы и завтра побывать на балу, потому что королевич просил её приехать.

В то время, как она рассказывала крёстной про бал, в дверь постучались сёстры. Замарашка побежала отворять.

– Как вы долго не возвращались! – сказала она, протирая глаза и потягиваясь, как будто только что проснулась.

А ей спать ещё даже и не хотелось!