Сказки дальнего космоса

— Заходите, доктор, побыстрее. Прошу вас. У меня, знаете ли, кот. Убежать все время норовит. Я скорняком тут… это… работаю. В ателье. Вот, котенка колбасой приманил. Конечно, кошачий мех не очень-то. Но у этого расцветка красивая. А я люблю, чтобы красиво было. А пока пусть подрастет немного.

Товарищ Мездряков жаловался на свою нетвердую психику, показывал на примере спичек, сколько у него ног и сколько носков, а доктор Никифор Станиславович Рунт-Шталевский, кажется, слушал его рассеянно и все глядел на кота с часами на лапе. Выписывая рецепт, ошибся, скатал из рецепта шарик и бросил котенку: на, мол, поиграй. Котенок быстро загнал рецепт под шкаф, полез за ним, да так там и остался.

— Что пропишите, доктор? — поинтересовался Мездряков.

«Стрихнину бы тебе прописать», — подумал Никифор Станиславович и сказал:

— Тинктура валерианы, пустырник, бром. И клизмы. Клизмы обязательно, — не удержался Шталевский, — клизмы непременно четыре раза в день.

— Спасибо! Дверь, дверь осторожнее, чтобы не сбежал.

В прихожей товарищ Мездряков протянул на прощание доктору пухлую белую руку, но неуклюжий подслеповатый доктор что-то замешкался с пряжкой портфеля, руки не заметил и поспешил уйти. И если бы Мездрякову пришла фантазия узнать, куда направился доктор, он с удивлением обнаружил бы, что Никифор Станиславович пошел в сторону дома, угол которого так хорошо знаком был жителям Пулковской улицы, и скрылся в подвале.

Этот день стал праздником для Пашки, попавшего в плен к жуткому скорняку. Развернув под шкафом рецепт, он прочитал: «Пашка, держись! Ворона, Удильщик и Мантейфель помогут тебе сегодня вечером». Стояла подпись и личная круглая печать «Доктор Никифор Станиславович Рунт-Шталевский».

Вечером, возвращаясь с работы, Александр Андреевич Дмитриев захотел купить в киоске возле метро пачку мороженого. Купив мороженое, Александр Андреевич подобрел душой и надел очки, чтобы лучше разглядеть темное ночное небо и снежинки, пролетающие в свете фонаря. Подняв голову кверху, он увидел, что на крыше киоска с мороженым сидит, свесив ноги, вредного вида старичок. Старичок скосил сверху вниз на Александра Андреевича мутные глазки и прокричал:

— Заклинания! Заклинания! Продаю заклинания!

Александр Андреевич удивился так сильно, что вступил со стариком в разговор. Оказалось, что можно купить заклинания на любые случаи, по доступной, хотя и не маленькой цене.

— А вот я лично для вас напишу сейчас лучшее сильнейшее заклинание, — старик вытащил из кармана обрывок газеты и тупым карандашом накарябал на нем несколько строк. Немного смущаясь, Александр Андреевич совершил сделку с продавцом заклинаний, и дальнейший путь свой от метро до дому проделал пеша, размышляя на ходу о том и о сем.

Дома, на кухне, вернувшегося с работы Александра Андреевича встретил ворчливый холодильник.

Характер холодильника портился с годами. Холодильник сразу заметил принесенное хозяином мороженое и стал думать, что тот сейчас полезет к нему внутрь, напустит тепла, словом, помешает созерцать его прекрасный внутренний мир. «Ему в голову не приходит, — думал холодильник про своего хозяина, — что надо вытащить у меня из морозилки замороженные болгарские сливы, чтобы они не напоминали мне о летней жаре». Александр Андреевич бросил рассеянный взгляд на ворчавший в углу холодильник и стал протирать запотевшие стекла очков. Он развернул смятый клочок бумаги и, стоя прямо под лампой, прочитал вслух непонятные слова. Лампочка над его головой зажужжала, стала светить ярче и ярче, и погасла. Наступила темнота. Электричество отключилось во всем подъезде.

Оказавшиеся в темноте жильцы начали открывать двери квартир, стали выходить на лестницу со свечками и фонариками, и спрашивать друг у друга что случилось. Кто-то звонил диспетчеру, вызывал электрика. Выяснилось, что электрик придет не скоро, потому что занят в другом месте.

Под покровом темноты у соседа с четвертого этажа удрал кот, и теперь этот сосед в тапочках на босу ногу бегал вверх и вниз, прикрывая ладонью огонек свечи, и кричал: «Кис-кис-кис! Мурзик, Мурзик!» Однако же в результате необыкновенного способа лечения нервного расстройства, товарищ Мездряков (а это был, разумеется, он) очень подружился с унитазом и, будучи не в силах расстаться с ним на сколько-нибудь значительное время, принужден был спешно удалиться восвояси, смирившись с потерей ценного мехового кота.

Александр Андреевич вернулся к себе, разыскал в недрах буфета свечу, и когда кухня осветилась живым оранжевым огоньком, обнаружил, что соседский кот Мурзик сидит на стуле.

— Добрый вечер, — сказал кот, — вы не возражаете, если я немного побуду у вас в гостях?

— Конечно, конечно, — отозвался обрадованный Александр Андреевич.