Сказки дальних странствий

Он вынул из холодильника две красные баночки австралийского консервированного пива, содрал с них колечки, банки выстрелили, отдав в воздух короткие дымки; мы пили с ним медленно, молча, наслаждаясь прохладой и терпкостью напитка.

— Я посплю, а ты приходи, — еще раз сказал он.

Это легко было сказать «посплю». Мне бы тоже это нужно было сделать после вахты, но уснуть во время такой качки нелегко, правда, на этот случай придуман довольно верный способ: складываешь матрац вдвое, образуя в середине глубокую ложбину, и, чтобы ее сохранить, по краям кладешь чемодан, ящики, рюкзак, — в общем, те вещи, которые есть у тебя в каюте; залезаешь в эту ложбину боком, и вот тогда тебя качает вместе с кроватью, а иначе просто будет на ней кидать из стороны в сторону. Но и такой способ не всегда помогает, особенно в мокрую духоту, когда скверно работают кондиционеры.

Мы встретились с Лешей вечером. Он выспался, я это увидел по его бодрому виду. Каюта у него была хорошая, просторная, рядом с капитанской; конечно, не такая большая, как у Луки Ивановича, в ней был кабинет, спальня, ванная: «дед» — второй человек на судне.

На письменном столе стояла фотография Нины…

— Получил радиограмму, — сказал Леша. — Она решила уйти в плавание.

— Вот те раз! — сказал я. — Она же учительница. Зачем ей?

— Она не учительница, она преподаватель, — сказал он. — Она год будет плавать и получит большую практику переводчика.

— На «пассажире»?

— Конечно.

— А потом?

— Потом я тоже сойду на берег. Можно на ремзавод, можно в доки.

— Ты не сойдешь. «Деды» сами не сходят на берег.

— Кто установил такое правило?

— Практика.

— Я сойду, и она сойдет. У нас будет семья и дети.

— У вас будет семья, будут дети, но ты опять уйдешь в море.

— Ты мне не веришь?

— У меня отец был механиком. У него была семья: моя мама и я. Мы жили в Высоцке. Очень хорошее место.

— Вот я тебе расскажу, как я ее встретил…

— Ты рассказывал.

— Не все.

— Ты рассказывал три раза.

— И все равно не до конца. Почему ты не умеешь слушать? На море обязательно надо уметь слушать.

— Ты и это говорил.

— Сейчас я достану еще две баночки пива и расскажу… Мне это сегодня надо, пацан. Ты ведь не обидишь меня?

— Давай рассказывай, только теперь до конца.

— До конца всегда трудно, до конца никто и не может рассказать. Всегда остается что-то такое невыясненное. И если хочешь знать, то, когда рассказываешь, тогда только и начинаешь всерьез понимать, что ты пережил. Каждое событие как бы снова берешь на ощупь, и легче найти единую мысль. Ты не согласен?

— Я согласен. Вот поэтому я и слушаю тебя в четвертый раз.

— Фильмы ты можешь смотреть и по восемь раз и даже задом наперед. Это тебя почему-то устраивает.

— Нет… Но приходится. Тут нет выхода.

— Да, так вот… Пожалуй, я начну с того, как я ее встретил.

— Лучше начни с «до нашей эры».

— Хорошо. До нашей эры я решил жениться на судовом докторе. Ее звали Рита. Очень интересная была женщина. Она старалась никого не замечать на пароходе, а на ночь свою каюту закрывала на два оборота ключа, хотя это запрещено противопожарной охраной. Я бы, наверное, обязательно на ней женился, если бы обменялись с ней хотя бы двумя десятками слов. Она проплавала с нами три месяца, а мы так о ней ничего и не узнали. Честное слово, это бы была самая надежная жена в мире. Вот что было до нашей эры.

— Только и всего?

— Об остальном исторические архивы умалчивают… Я встретил Нину в аэропорту, мы вместе стояли в очереди за билетом. Ей нужно было в Киев, а я решил половину своего трехмесячного отпуска провести в Ялте. Мой самолет отправлялся через час, а самолет на Киев задержали. Я сказал: «Чтоб вам не было скучно ждать, остаюсь!» Ей это не понравилось. Любой бы девушке понравилось, а ей — нет. Она сказала, что я пижон. Через три часа мы вместе полетели в Киев. Она меня презирала. Ты бы видел, как она меня презирала! У нее фосфоресцировали глаза. Но я держался стойко заданного курса. Прости за морской оборот. Когда мы прилетели, шел дождь. Она нырнула в такси и уехала. Я один, без адреса, без номера телефона и даже не знаю фамилии. И еще — я первый раз в Киеве. Первый раз вижу, как цветут каштаны. Тогда я подумал: зачем мне Ялта? Почему моряк должен ехать отдыхать к морю? Разве Киев плохой город? И я отбил себе место в гостинице и стал шляться по улицам. Я ее увидел возле рынка, он называется «Бессарабка». Она стояла с высоким человеком в очках и покупала цветы. «Привет», — сказал я и понял: это судьба. В таком большом городе нельзя просто так встретить человека. И когда я это понял, то тут же сказал: «Говорите быстро, где живут ваши родители?» Она рассмеялась и познакомила меня с этим типом…

— В тот раз типа не было, — сказал я. — В прошлый раз она была одна.

— Вот видишь. Значит, я тогда его сократил… Теперь вспомнил. Впрочем, он и сейчас нам не нужен, потому что это был ее дядя. Ты знаешь, когда он узнал впоследствии, что я хочу на ней жениться, он сразу спросил: «А квартира?»… С тех пор я с ним не в ладах.

— Ну, а у тебя была квартира?