Сказки дедушки Люциуса

А вчера вечером пришел месье Брюне, и папа заперся с ним в кабинете. Скорпиус сначала пытался расслышать что‑нибудь через дверь, но она была слишком толстая, тогда, незаметно пробравшись на улицу, он оседлал метлу и завис у стены рядом с нужным окном, оно было открыто, но как назло месье Брюне и папа разговаривали слишком тихо. Оставалось последнее средство и, спустившись на землю, Скорпиус позвал Мабби. Услышав, что от нее требуется, эльфиха затряслась и наотрез отказалась подчиняться, но Скорпиус вдруг ужасно рассердился и сказал, что он – ее хозяин, и она должна делать, что приказывают, иначе… Что иначе, он придумать не успел, но этого и не потребовалось, потому что Мабби исчезла. Скорпиус не хотел ее обижать, потому что считал немножко другом, хотя Люциус этого не одобрял, но сейчас это была единственная возможность выяснить, что происходит, потому что он не верил, что Люциус мог про него забыть.

Эльфиха вернулась нескоро, Скорпиус успел положить на место метлу, подняться к себе в комнату, проверить, все ли нужные учебники собрал на завтра и даже написать Люциусу письмо о том, что так до сих пор и не решил, на каком факультете хочет учиться.

А потом вернулась Мабби, она села у его ног, утирая краем наволочки огромные покрасневшие глаза, и сказала, что хозяин Люциус, наверное, больше не вернется домой, потому что ему очень плохо. Из ее сбивчивого рассказа Скорпиус понял, что целители в госпитале делают все возможное, но месье Брюне считает, что это бесполезно, потому что пятнадцать лет в Азкабане ни для кого не проходят даром, а яд, даже вовремя выведенный из организма, совсем не похож на эликсир бодрости. А еще папа не знает, как сказать об этом Скорпиусу, а месье Брюне велел ему ничего не говорить, а просто отвести его к дедушке, потому что он уже не младенец и все поймет.

Мабби плакала, а Скорпиус нет. Он молча подошел к столу, взял палочку, направил ее на письмо и сказал: «Инсендио!» Пламя вспыхнуло очень ярко, но тут же погасло, а на столе осталось несколько черных хлопьев.

— Спасибо, — тихо сказал Скорпиус. – Уходи, Мабби.

***

Скорпиус выбрал самое последнее купе, потому что там не было никого. Он поставил клетку с филином на верхнюю полку и сел к окну. Поезд дернулся и поехал. Мама с папой немного прошли по перрону, а потом отстали, и Скорпиус, махнув им в последний раз, зажмурился и сосчитал до десяти. Глаза больше не щипало, и теперь можно было посмотреть в окно.

Дверь дернулась, и в купе ввалился мальчишка. Увидев Скорпиуса, он, кажется, немного растерялся, но потом кивнул и сказал:

— Привет. Ты здесь один? А то меня Джеймс замучил уже, он почему‑то решил, что я попаду в Слизерин. Кстати, я Альбус. А ты ведь Скорпиус, да?

Можно было, конечно, удивиться, что незнакомый Альбус откуда‑то знает его имя, но Скорпиус просто кивнул и переложил учебник по заклинаниям с дивана на колени.

— Садись, — предложил он. Альбус плюхнулся рядом и сразу спросил:

— А ты как думаешь, куда попадешь?

— Я не думаю, я знаю.

— Это как? Тебе тоже рассказывали, что со шляпой можно договориться? Я думал, это тайна.

— Может и тайна, — задумчиво сказал Скорпиус и вдруг внимательно посмотрел на мальчишку. Кого‑то он ему напоминал, только вот никак не получалось вспомнить, кого. Интересно, у него есть какой‑нибудь персик, подумал Скорпиус и вдруг улыбнулся, протягивая руку: — Скорпиус Малфой.

Мальчишка снова смутился, вытер ладонь о коленку и осторожно пожал протянутую руку.

— Альбус Северус Поттер.

— Ого! – не сдержался Скорпиус, но тут же прикусил себе язык. – Так ты боишься попасть в Слизерин?

— Нет, — быстро ответил новый полезный знакомый, – уже нет, но я все равно хочу в Гриффиндор. А ты?

— А я в Слизерин, — но это не значит, что я не смогу с тобой подружиться, добавил про себя Скорпиус. Потому что самое главное – знать, чего хочешь, а о «затратах» можно подумать потом.