Сказки Г.-Х. Андерсена

Но королева была женщина умная – она умела не только в каретах разъезжать. И вот взяла она большие золотые ножницы, разрезала кусок шёлковой материи на несколько лоскутов и сшила крошечный хорошенький мешочек; в тот мешочек она насыпала мелкой гречневой крупы и привязала его на спину дочке, а потом прорезала в нём дырочку, чтобы крупа сыпалась на дорогу, по которой поедет принцесса.

Ночью собака явилась опять, посадила принцессу себе на спину и побежала к солдату, а солдат до того влюбился в принцессу, что начал жалеть, почему он не принц, – так хотелось ему жениться на ней.

Собака и не заметила, что по всей дороге, от самого дворца до окна солдата, куда она вскочила с принцессой, за нею сыпалась крупа. Уже рано утром король и королева узнали, куда ездила их дочь, и солдата посадили в тюрьму.

Как там было темно и тоскливо! Засадили его туда и сказали: «Завтра утром тебя повесят!» Невесело было услышать это. А огниво своё он позабыл дома, на постоялом дворе.

Утром солдат подошёл к маленькому окошку своей камеры и стал глядеть сквозь железную решётку на улицу: народ толпами валил за город смотреть, как будут вешать солдата; били барабаны, проходили полки. Все бежали бегом; бежал и мальчишка-сапожник в кожаном переднике и туфлях. Он мчался вприпрыжку, и одна туфля слетела у него с ноги и стукнула прямо в стену, у которой стоял солдат, глядя сквозь решётку.

– Эй, ты куда торопишься? – сказал солдат мальчику. – Без меня ведь дело никак не обойдётся! А вот если ты сбегаешь туда, где я жил раньше, за моим огнивом, ты получишь четыре монеты. Только живо!

Мальчишка был не прочь получить четыре монеты и стрелой пустился за огнивом, отдал его солдату, и… а вот сейчас узнаем, что было потом!

За городом была построена огромная виселица, а вокруг стояли солдаты и многие сотни тысяч людей. Король и королева сидели на роскошном троне прямо против судей и королевского совета.

Солдат уже стоял на лестнице, и ему собирались накинуть верёвку на шею, но он сказал, что, прежде чем казнить преступника, всегда исполняют какое-нибудь его невинное желание. А ему очень хотелось бы выкурить трубочку табаку – ведь это будет его последняя трубочка на этом свете!

Король не посмел отказать в такой просьбе, и солдат вытащил своё огниво. Ударил по кремню раз, два, три – и перед ним предстали все три собаки: собака с глазами, как чайные чашки, собака с глазами, как мельничные колёса, и собака с глазами, как Круглая башня.

– Ну-ка, помогите мне избавиться от петли! – приказал им солдат.

И собаки бросились на судей и на весь королевский совет: того за ноги схватили, того за нос, да и подбросили ввысь. Все упали и разбились вдребезги!

– Не надо! – закричал король, но самая большая собака схватила его вместе с королевой и подбросила их вслед за другими. Тогда солдаты испугались, а весь народ закричал:

– Служивый, будь нашим королём и женись на прекрасной принцессе!

И вот солдата посадили в королевскую карету. Карета катилась, а все три собаки танцевали перед ней и кричали «ура!». Мальчишки свистели, засунув пальцы в рот, солдаты отдавали честь. Принцесса вышла из своего медного замка и сделалась королевой, чем была очень довольна. Свадебный пир продолжался целую неделю; собаки тоже сидели за столом и таращили глаза.

Маленький Клаус и Большой Клаус

В одной деревне жили два человека. Они были тёзки, того и другого звали Клаусом, но у одного было четыре лошади, а у другого только одна; так вот, чтобы их различать, того, у которого было четыре лошади, прозвали Большим Клаусом, а другого – Маленьким Клаусом. Послушаем-ка теперь, что с ними случилось: это ведь быль!

Всю неделю Маленький Клаус должен был пахать поле Большого Клауса, и притом на своей единственной лошадке. Зато Большой Клаус, в свою очередь, помогал ему раз в неделю – по воскресеньям. Большой Клаус давал Маленькому Клаусу своих четырёх лошадей. Ух ты, как звонко щёлкал кнутом Маленький Клаус над всей пятёркой! Словно все лошади были его собственными. Солнце сияло, колокола звонили к обедне, разряженные люди шли с молитвенниками под мышкой в церковь послушать проповедь священника. Все они видели, что Маленький Клаус пашет на пяти лошадях, а он, ликуя, щёлкал кнутом да покрикивал:

– Эх вы, лошадушки вы мои!

– Не смей так говорить! – сказал ему однажды Большой Клаус. – У тебя ведь только одна лошадь!

Но вот опять кто-нибудь проходил мимо, и Маленький Клаус, позабыв о том, что ему запретили так говорить, снова покрикивал:

– Ну вы, лошадушки вы мои!

– Перестань сейчас же! – приказал ему наконец Большой Клаус. – Если ты скажешь это ещё хоть раз, я возьму да стукну твою лошадь по лбу. Ей тогда сразу конец придёт!

– Не буду больше! – сказал Маленький Клаус. – Право же, не буду!

Но тут кто-то опять прошёл мимо и поздоровался с ним, а он от радости, что пашет на целых пяти лошадях, снова щёлкнул кнутом и закричал:

– Ну вы, лошадушки вы мои!

– Вот я тебе покажу твоих лошадушек! – обозлился Большой Клаус.

Взял топор – да как хватит лошадь Маленького Клауса обухом по лбу. Убил наповал.