Сказки города

– Да, привет, Алиса. Слушай, извини, у меня сегодня никак не получится. Нет, просто хочу сегодня вечером побыть дома. Все в порядке. Ага. Ну, давай, до завтра, всем привет!

Кладет трубку, смотрит на отца:

– Давай поговорим. И… я тут нашла тот фильм, помнишь, он говорил, что мы должны посмотреть его все вместе… Давай посмотрим?

Мужчина подвигает к себе кружку и делает глоток. Он молчит, но в его лице что-то меняется, оно становится мягче. Камера пятится от кухни через коридор и сквозь входную дверь, сбегает по лестнице вниз, пролетает над дворами и опускается на детской площадке. На качелях сидит Ева. В руках у нее желтый кленовый лист. Она смотрит наверх и говорит:

– Вот ты говоришь, что нужно отпускать людей. А может быть, люди не хотят, чтобы их отпускали. Может быть, они наоборот хотят, чтобы за них держались, писали, звонили им, приглашали? И никогда не забывали? Просто… у них нет возможности об этом сказать.

Камера перелетает на ее собеседника (Андрей). У него открытое, умное лицо и вязаный цветной шарф. Он стоит перед качелями и смотрит на девушку.

– А как ты тогда узнаешь, хотят они этого или нет?

– Не знаю. Может быть… почувствую.

– Откуда ты знаешь, что почувствуешь правильно?

Она пожимает плечами. Теперь у нее в руках телефон, она выбирает из телефонной книги номер, нажимает «набрать» и подносит телефон к уху. Через какое-то время сбрасывает звонок и убирает телефон в карман. Андрей ни о чем не спрашивает, просто смотрит на нее. Она объясняет:

– У меня умер друг. Очень неожиданно, никто даже не предполагал… Я ему до сих пор звоню, потому что… Мне кажется, я могу дозвониться. Однажды он просто возьмет трубку, как будто ничего не случилось. Это глупо, да?

– Не знаю. Но если бы я вдруг умер, мне хотелось бы, чтобы мне кто-нибудь звонил и верил, что я отвечу.

Ева медленно улыбается. Андрей протягивает ей руку:

– Пойдем?

Камера видит, как она берет его за руку, у них одинаковые вязаные перчатки, у него – серые, у нее – красные, они уходят с площадки, фокус на их соединенных руках. Камера отходит чуть назад, потом медленно поворачивается, и из кадра уходит цвет, постепенно. На качелях в углу площадки сидит Сергей и смотрит вверх. Камера теряет резкость и уходит в черноту.

Женский голос поет:

– Ай ты спи, да спи-поспи,

Чадо мое светлое,

Глазенушки баски

Закрывай серыя.

Наряжала Зима

Кружевами белыма,

Заспевала Зима

Вьюгами-мелями…

(Постепенно в кадре проступают кленовые листья, сквозь которые светит солнце. Картинка монохромная)

– Ты не плачь, ой ты не плачь,

Дитятко мое малое,

Не извеку зима,

Мало сроку стало ей…

( В кадре – лицо Сергея, оно обращено вверх, глаза закрыты)

– Уж идет Весна,

Девка шалая,

Где коса легла,

Там проталина.

Сергей открывает глаза и какое-то время смотрит вверх. Голос за кадром:

– Я что-то должен был сделать. Кажется, с кем-то встретиться… Или позвонить… Не помню. Или у кого-то день рождения, и мне нужно прийти? Уже не важно.

(Садится поудобнее, отталкивается ногами. Качель раскачивается)

– Интересно, почему я это сказал? Почему не важно? Может, я уже опоздал?

(Останавливает качели, смотрит прямо перед собой)

– Или я умер? Да нет, это уже бред. Я все вижу, все чувствую, сквозь стены не прохожу. Как там было – я мыслю, значит, я существую. Просто со мной что-то не так. Надо подождать, пока это пройдет. Должно же оно пройти. Надо переждать…

Закуривает, откидывается на качелях, смотрит вверх. Потом закрывает глаза и медленно выпускает дым.

Женские ладони осторожно обхватывают его голову, останавливаются на висках. Камера перелетает на девушку в больничном халате, накинутом на свитер.

– Привет. – говорит она.

Сергей открывает глаза:

– Привет. Мы знакомы?

– Нет.

Он смотрит на нее, его лицо крупным планом. Он говорит:

– Интересно…

– Я твоя медсестра.

Сергей оживляется:

– Медсестра? Значит, я болен?

– Не совсем.

– Тогда зачем медсестра?

– Иногда медсестра нужна, чтобы просто не оставаться в одиночестве. Чтобы рядом кто-то был. Бывают такие моменты, когда нужен кто-то рядом, понимаешь?

– Нет. То есть, я понимаю, но сейчас это звучит очень странно. В этот конкретный момент.

Медсестра какое-то время молчит, они смотрят друг на друга. Потом она говорит:

– А ты не чувствуешь себя странно? В последнее время?

– Да.

Медсестра садится на соседние качели, поворачивается к нему:

– Расскажи.

Он говорит, не глядя на нее, в руках вертит мобильный:

– Люди выглядят одинаково. Места… Не могу вспомнить. Иду куда-то, но не помню ни дороги, ни откуда пришел. Помню, что был здесь, но не помню, что это за место и где оно. Не могу прочесть названия улиц, номера домов, телефонные номера. И вспомнить тоже не могу. Все кажется серым… Кажется, я здесь уже целую вечность.

– Как ты думаешь, что с тобой?

В кадре медсестра. У нее лицо человека, который вынужден приносить плохие новости. Виден только ее профиль.

– Не знаю. Я читал о чем-то подобном, при инсультах, но думал, что мне еще рановато. Может, я головой ударился или меня ударили… Слушай, если ты знаешь, что со мной, просто скажи. Я уже устал гадать.