Сказки и были Безлюдных пространств

– Не трогать, – негромко и железно сказал Платон.

Трогать никто и не думал, просто смотрели. Весы были явно старинные. На узорчатой чугунной подставке висело коромысло из темной меди. На нем четко выделялось клеймо: зубчатый овал, а в нем неровные буквы – МАСТЕРЪ КАЛЯЕВЪ И.А.

Вместо чашек у весов были шары. Величиной с крупные яблоки. Один из мутновато-прозрачного стекла, другой из серого камня.

К середине коромысла приклепана была тонкая золотистая стрелка. Она смотрела вверх и концом своим уходила в третий шар – пустотелый, со стенками из тонкого, очень прозрачного стекла.

Внутри шара видны были шестеренки, волосяные пружинки, блестящие рычажки и пластинки. Похоже на внутренность часов или барометра-анероида. Только все тоньше, гуще, сложнее…

– Значит, все по правде, – шепнул Ник.

Кустик шумно дышал у Шуркиной щеки.

– Да… – сказал Платон. – По правде. Но что дальше? Ребята, касаться весов нельзя. Тут такое… Нажмем что-нибудь, и вдруг земная ось пополам…

Все посмотрели на Шурку.

А он что? Вдруг не вовремя, совсем не к месту – острая память: «Шурчик-мурчик, будешь как огурчик…» И стук железных автоматов у подъезда. «Па-па-а!..» И свет встречных фар, и отдача в ладонь от выстрела…

Шурка отчаянно замотал головой.

«Не надо! Я помню! Но сейчас не надо!..»

– Шурка, ты что?! – У троих это единый вскрик.

– Я… ничего. Я сейчас… Думаю, как быть…

Да, что делать дальше, решить должен он.

Шурка прислушался к тишине. Бурчал ручей. Дышали рядом Платон, Кустик, Ник. Смотрели с ожиданием.

«Гурский! Я ведь сделал, что надо! Где же вы?»

Шурка оглядел круглое подземелье. И… подскочил к спортивному коню.

– Помогите? Вот сюда его, под щит!

Послушались без вопросов. Подтянули четвероногое создание под баскетбольное кольцо. Шурка вскочил на облезлую кожу. Дотянулся, сорвал с кольца сетчатые клочья. Встал на цыпочки, изо всех сил потянулся вверх. Железный обруч навис над головой.

– Гурский! Я…

«Да, Полушкин, да! Вы молодец. Мы наблюдали. Вы все сделали как надо…»

– И… что дальше-то?

«Все как надо… Зря только, что с вами были друзья. Ну да ладно…»

– Без них я сюда не пробился бы!

«Мы понимаем… Да и все равно им никто не поверит, если захотят рассказать. Все решат, что это новая фантазия вашего Кустика…»

– Да!.. Гурский! А что дальше-то?

«Дальше – все. Ты выполнил задачу. Теперь – как договорились. Как договорились, Полушкин. Уйдешь с нами».

– Но я не хочу! Я… передумал! Вы обещали вернуть сердце!

«Конечно, конечно!.. Раз ты так решил…» – В тоне Гурского скользнула чуть заметная неуверенность. И опять он говорил Шурке «ты». Рыбка замерла в груди.

– Вы же… обещали…

«Ну конечно же! Только придется подождать несколько дней».

– Зачем?! – со звоном, почти со слезами крикнул Шурка. Чудилась увертка. Ловушка.

«Но поймите же, Полушкин! – в тоне Гурского появилась прежняя убедительность. – Это необходимо, чтобы избежать дисбаланса. Иначе эхо в Кристалле будет непредсказуемо… Необходима проба, а мы ведь еще даже не касались прибора».

– А сколько ждать?

«Вы ждали столько месяцев. Потерпите еще несколько суток».

– А как я узнаю, что уже пора? Будет вызов?

«Да… Или Степан предупредит. Кстати, не забудьте вернуть ему отвертку».

– Ладно… А теперь что делать? – Шурка почти успокоился. И понял, как он устал.

«Теперь? Спокойно идите домой».

– Старым путем?! – ахнул Шурка.

«Нет, нет, конечно… – Шурке почудилась усмешка. И он как бы увидел за плечом Гурского его ассистента, плешивого Кимыча. – Сейчас сообразим… Да, так! Направо от вас есть скульптура. Мальчик. Сдвиньте ее…» – И глухая тишина. Никакого энергополя, никакого эфира и пространства.

Шурка тяжело прыгнул с коня.

Друзья смотрели вопросительно. И с тревогой.

– Ну, что будем делать? – нетерпеливо сказал Ник.

– Вы разве не слышали разговор?

– Мы слышали твои слова, – слегка укорил его Платон.

– Ах да… Пошли!

Скульптура отыскалась быстро. Мальчик был не просто мальчик, а с кудлатой собачонкой. Она стояла на задних лапах, а передними упиралась в колени хозяина. Мальчик нагнулся и трепал песика по ушам.

Все разом глянули на Ника: «Ну?» И конечно, он голосом Гриши Сапожкина произнес:

– С-скажите, п-пожалуйста, вы не видели рыжего щенка с черным пятном на ухе?

И все вздохнули, потому что знали: щенка Гриша так и не нашел.

Скульптура была гипсовая, на квадратной площадке. Сдвинулась она легко. Под ней дышал сыростью узкий колодец.

Начали спускаться по скобам – было уже не привыкать. Метров через пять оказались в проходе с земляными стенами. Шли недолго. Ход привел к новому колодцу – круглому, бетонному, с прочной лесенкой.

Вверху сквозь траву просвечивало летнее ночное небо – белесое, со звездочкой…

Выбрались конечно же неподалеку от паровозика Кузи.

Постояли, потом свалились в пахучую прохладную траву. Усталость стонала в руках, в ногах. Ноющая боль снова набухала в царапинах. Но все равно было хорошо.

– Шурка… – тихо окликнул Платон.

– Что?

– Мы ведь все сделали правильно, да?

– Конечно. В точности как надо.

– Ты… теперь никуда не уедешь, не… улетишь?

– Ни за что.

– А то смотри, – подал голос Кустик. – Женька знаешь как будет реветь.