Старик со старухой жил. И был у их сынок Тимофей. Заходила молодежь за им. Бы́ла гулянка в деревне.
Ну, потом на другую ночь опять таким способом, за ним заходють. Он опять же так кричить: „Подождите, я еще не справилши“. А яны кричать: „Ты вчерась не был, опять не пойдешь наверно“. А старуха выскочила на улицу и спрашивае их молодежи: „Неужель он вчерась не был?“ А яны говорять: „Да не́ был“. Так молодежь пошла. А отец с матерью пошли за ним караулить сзади. Тогда он как ишел, так опять в баню к этой барышне. А старик со старухой поглядели в окошецко в бане. И говорит со стариком, што надо ехать за священником. Ну, потом оны съездили и привезли. Приехал поп и дьякон. Тогда оны пошли туда в баню, обошли кругом бани, тогда полезли в баню. Тогда сын сбляннел и встал, а она бросилась к им, и выходила сама из себя, не знала, што сделать. А поп все поёт, а дьякон — распев.[2]
Потом она страдала-страдала, скланула к попу голову, а он все читае. Потом оны отчитали яну: она была проклёныш. Взяли ее к себе жить. Тогда оны с сыном их обвенчали.Стали оны милу[о] жить. Потом оны пошли на работу. Махнула она серьпом во все четыре стороны. „Слуги мои верные, работайте мне так, как тятьке да мамке работаете“. Тогда их же поле сработалось, можно сказать, в один день. На них народ смотрит — только бабки становять. А потом понес ей Тимофей обедать и смотрит, что все поле сжатое стоит. Да что это такое? На последней нивке уж она. Сели оны обедать. Потом летает ворон и каркае. Она и говорит: „Это нас в гости зовут родители еёные“. Потом оны пришли
Тогда оны вышли в свой огород. Три раз шахнули назад, задом. Тогда оны провалились туда к ейным родным. Тогда она наказывае мужу: „Тебя будут водить по комнатам. Все будут давать, ты ничего не бери, только один шарик“. Потом их встретили еёные родные и были такие злючие, злились на её. Когда оны пришли с им, поздоровались и помирились. И стали обращаться как нельзя лучше. Потом оны гостили там сколько время, гуляли и все ево водили, все показывали по всем местам и все ему предлагали, ничево он не брал, один только шаричек облюбовал, его и просил. Тогда ему дали этот шаричек. Тогда оны сказали: „Верно, тебя жена научила“. Он сказал: „Нет, мне само́му очень понравился“.
Потом оны пошли домой. Уж отгостили. Тогда их провожали с музыкой и весело, и все хорошо. Оны опять так — оборотились, прошли три шага задом и очутились у себя на огороде. Тогда оны увидели, шта старуха с стариком уж совсим плохи — оны три года го́стили, а им показалось как три дня. Тогда оны дождались вечера, пошли в другую комнату спать от стариков. Тогда она перед окном вытянула этот шарик и покатала по рукам и скликнула: „Сделайся у нас такой дом, как у тятьки и мамки и потом будьте прислуги и служите так, как моему отцу и матери служили“. Потом встают молодые, слышат крик, што в деда горит, а это новый дом так сияет, а деду слуги подносят штаны, старухе башмаки. Стал дед жить богато.
№ 11.
У старика и старухи были сын и дочь. Старики перед смертью завещали детям жить друг с другом мирно и беречь друг друга. Брат все-таки женился, но попрежнему берег и любил свою сестру и во всем с ней советовался. Жена брата невзлюбила его сестру и оклеветала ее в том, что она погубила его ребенка. Брат вывел сестру в сад, отрубил ей руки и велел идти, куда глаза глядят. Она шла-шла и пришла в царский сад. В это время пришел туда царский сын и увидал безрукую девушку. Она красавица была. Царский сын захотел на ней жениться. Родители его согласились. Их повенчали. Царский сын уехал на службу.
У безручки родился сын. Она ходила с ним по саду, смотрела на спелые яблоки и говорила: „Господи, если бы у меня были руки сорвать яблочко для меня и для моего детища“. Тут у ней вдруг и отросли руки. Царский сын возвращается со службы, останавливается в доме брата своей жены, рассказывает историю своей женитьбы и обнаруживает, что она была оклеветана.
№ 12. ОРЕХОВАЯ ВЕТОЧКА