Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки

А женщина все причесывается. Стал он ее мухоморами угощать. Поела и опьянела вскоре. Тогда Куйкынняку начал ей волосы срезать. Все волосы срезал. Потом все одежды с нее снял. Голой оставил. Собрал ее одежды, закопал в землю. И сказал:

— Погоди же, совсем тебя измучаю!

А женщина замерзла, дрожит. Совсем опьянела. Хочет причесаться. Только рукой дергает, к голове тянется. А Куйкынняку ей еще брови и ресницы срезал.

Потом мышку Камчэнанавут послал:

— Переплыви море, посмотри: может, прояснилось у нас.

Поплыла мышка. Вскоре вернулась, сказала:

— Совсем прояснилось.

Тогда Куйкынняку домой отправился. А женщину так и оставил.

— Ой, холодно! Замерзаю! Отдай мои одежды! — кричит женщина.

Не отдал. Домой вернулся.

125. Путешествия Куйкынняку

Рассказал в 1928 г. житель сел. Кичиги Ававу, зап. и пер. С. Н. Стебницкий.

Опубл.: Лымныло, стр. 94 [на кор. яз. с рус. подстр. пер.].

Образ Куйкынняку не имеет четкого выражения в цикле корякских вороньих сказок: иногда это человек, иногда — ворон. В данной сказке герой выступает, по-видимому, в образе человека.

Однажды Куйкынняку на морской берег пошел. Увидел акибу188.

— Что, акиба, ты здесь делаешь?

— Спать собираюсь.

— Хочу что-то тебе сказать. Послушаешь?

— Ни к чему мне. Спать хочу!

Запел тогда Куйкынняку:

Акиба, снеси меняВ места, богатые жиром, к женщинам морского народа!

Посадила его акиба к себе на спину. Повезла. Привезла к китовому народу.

— Здорово, старик! Зачем приехал?

— Как сказать… Жиру поесть хочу.

— Ну, входи!

Вошел.

— Ну-ка, достаньте нерпичьи ласты!

Достали.

— На вот, поешь нерпичьих ластов!

Принялся есть ласты. Поел.

— Спасибо, наелся. Вот только в горле пересохло. Попить бы. Напоите меня!

— Сам бери, пей! Вон деревянная посуда с водой стоит.

— Эх вы, все еще без чашек живете!

Подошел к корыту, только пить начал, как вдруг полетел вниз головой в корыто. Долго падал. Упал прямо на жилье моржового народа. Сел у входной дыры. Потом петь начал:

О-ой! Дальней земли женщиныИз горных речек воду черпают!

Крикнули из жилья:

— Эй, гость, войди!

Вошел.

— Ну-ка, гостя попотчуйте!

Угощать стали. Есть начал. Поел.

— Эх, пить хочется!

— Напейся сам!

Подошел к корыту, только начал пить, как вдруг вниз головой полетел. Прямо на жилье лахтачьего народа упал. Сел у дымовой дыры, запел:

О-ой! Дальней земли женщиныИз горных речек воду черпают!

Тотчас изнутри крикнули ему:

— Войди, гость!

Вошел.

— Ох! Напоите меня! Худо мне. Умираю, как пить хочу.

— Иди сам напейся! Держи роговую чашку!

Дали ему роговую чашку. Начал он пить. Напился.

— О-хо! Напился я. Ожил.

— Теперь лахтачьими ластами гостя попотчуйте!

Поставили перед ним лахтачьи ласты. Начал есть. Поел.

— Ну, пора и домой. Проводите меня. Отдам вам свою дочь.

— Что ж, ладно, проводим!

Отправились провожать гостя.

Прибыли к Куйкынняку. Начали толкушу189 делать. Много толкуши съели. И в обратный путь отправились. Куйкынняку им Тинианавут отдал. С ней и уехали.

Пришли к китовому народу.

— Здорово! Откуда путь держите?

— Куйкынняку провожали.

— Ладно. Чем же вас наделили?

— Мы ведь не такие насмешники, как вы. — И показали Тинианавут.

— Откуда у вас эта девушка?

— А вот не насмехались мы, теперь, спасибо, с девушкой возвращаемся.

— Красивая девушка!

Попрощались с китовым народом. Домой вернулись.

— Ну, мать, разводи огонь, невесту огнем встречай!

Начали огнем окуривать. Приобщили к огню. Собрался народ, начали невесту рассматривать. Все говорят:

— Ой, красивая девушка!

Потом празднество устроили.

126. Куйкынняку и волк