Сказки и предания алтайских тувинцев

— Где ж найти такое дерево? — спросили ее, и старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, ответила:

— Расспросите астрологов и математиков во всех монастырях, они найдут его!

Созвал тогда хан всех астрологов и сказал:

— Ну-ка, на чьей земле стоит дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны? Разыщите его! Тот, кто не найдет его, поплатится головой!

Потом он собрал всех этих астрологов в одном доме и запер выход. А они, эти ламы, чертили свои гороскопы, но ничего не находили.

И тогда все они встали и убежали. Осталось только семеро лам. Один из этих семерых лам был слеп, у другого не было рук, у третьего — ног, это были семь слабых и больных созданий.

На следующий день пришел хан и спросил:

— Нашли вы дерево?

— Ах, мы ничего не знаем!

— Ой, ой, куда же делись все астрологи?

— Мы ничего не знаем, мы — несчастные, без рук и ног, — отвечали они.

— Тогда вы, семеро, и найдите его! А если не найдете, завтра поплатитесь головами! — сказал хан и оставил всех семерых в грусти и тоске.

Один лама, сделав астрологические расчеты, сказал:

— Вообще-то есть средство выбраться отсюда живыми. Прежде, когда мне были ведомы астрологические гороскопы и расчеты, я умел превращаться в птицу и летать. Но теперь я все забыл. Ничего уже не осталось в голове!

Он чертил гороскопы и вдруг среди ночи вспомнил нужное число. Тогда семеро лам превратились в семь птиц и вылетели в окно.

Улетели они и, когда решили переночевать на берегу моря, увидели, значит, большое дерево с густой листвой. Они сидели, спрятавшись в густой листве этого развесистого дерева, и, когда уже пожелтела на небе утренняя заря, они услыхали разговор двух воронов, сидевших на дереве.

— О друг, о друг, — говорил один ворон, — сегодня я предвижу большую добычу. Как только наступит утро, мы выклюем жир из четырнадцати глаз и наедимся досыта! — так говорил он.

— Как же это? — спросил второй, и первый сказал:

— К этому времени выяснится, что дерево Дондууд Бом, на котором гнездятся вороны, не найдено, и мы наедимся жира из четырнадцати глаз!

— А где же это дерево?

— Да вот тут! — сказал первый и улетел.

Семь птиц сделали на дереве отметку, полетели обратно в дом хана и уселись там.

Пришел хан и спросил:

— Ну, нашли вы его?

И они сказали:

— Мы нашли его!

Теперь он послал старуху Дойну Хара, девяноста одного года от роду, с восемью десятками повозок, запряженных волами. Прибыли на место, а там стоит высокий железный тополь. Когда его спилили, то хватило, говорят, поклажи на все восемьдесят повозок, запряженных волами.

— Возьмите все это и сгрузите у Ядовитого моря, — сказала старуха. Так они и сделали. А когда привезли они туда дерево и сгрузили его, из него связали плот. И когда этот плот погрузили в море, убедились, что он не горит в нем.

Старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду, уселась на плот, сказала:

— Я поплыву, разузнаю все, а потом вернусь! — и отчалила. На том берегу она вытащила плот и привязала его. А потом пошла, хромая, к аилу хана.

Там стоял бронзовый храм с запертой дверью.

Старуха подружилась с девушкой Намхын Гызыл, помогала ей носить воду и рубить дрова и, дождавшись дня, когда хан отправился на охоту, сказала:

— Немного мне осталось жить на белом свете, что, если мне пойти поклониться в этот ханский храм?

Девушка на это ответила:

— О матушка, в этот храм нельзя войти ни одному человеку! Никто, кроме хана, не должен открывать его, и ключ от него находится в огниве хана.

В один прекрасный день хан вернулся с охоты и, развязав свой кушак, оставил его вместе с огнивом. Подкараулила это хромая старуха, подползла и утащила из огнива хана ключ от храма. Спрятала она сияющий красный ларец за пазуху и убежала.

А юноша опять проснулся посреди голой степи, к ноге его была привязана собака, к руке — кошка. Исчезли Ядовитое море и юрта, и девушки тоже уже не было — все исчезло. Так перехитрила его старуха Дойну Хара, девяноста одного года от роду.

Кошка принялась ловить мышей и кормить ими юношу и собаку. Однажды собака взбежала на гору и закричала — ведь они все трое научились понимать язык друг друга:

— О, давайте уходить! На северо-западе, там, где заходит солнце, вздымаются пары нашего Ядовитого моря!

Все трое снялись с места и пустились в путь. Пришли они к морю, а оно кипит, и никак через него не переправиться. Плавать умела только собака, а юноша и кошка и знать не знали воды, и они сказали:

— Что же нам делать?

— Ведь когда-то это море даровал нам сам Лузут Хаан, и быть того не может, чтобы мы сгорели в нем, — сказала собака и сунула в море переднюю лапу — лапу не обожгло. Сунула она в море вторую переднюю лапу, и с ней тоже ничего не случилось.

Прыгнула собака в море и поплыла как ни в чем не бывало. Выйдя из моря, она сказала юноше:

— Привяжи кошку покрепче к мой голове!

И с кошкой, привязанной к ее голове, собака переплыла Ядовитое море и побежала к храму хана. Потом вырыла в земле ямку, и обе они в ней спрятались.

На рассвете, когда хан вышел из юрты помочиться, кошка под полой хана проскочила в юрту и пробралась за пазуху к девушке.