Сказки моего детства и прочая ерунда по жизни (Неоконченный роман в штрихах и набросках)

Погода, погода – если не о чем говорить, то трепитесь о ней. Но если есть, то можно и обматерить дороги. Как у нас это любят делать! Но дороги Норвегии крыть почем зря у нас не будут. Так что придется говорить о них с уважением, достойным поклонения, а не русского дополнения к русскому же литературному языку, который все знают, но признавать не признают и возводят на него хулу со времен ещё Новгородских берестяных грамот, где люд древний выворачивал свою душу наизнанку в выражениях достойных самого крутого боцмана торгового корыта, коий из-за скуки и отсутствия должного образования на Курсах благородных девиц, возводил его на высоты должные и многоэтажные, нечета небоскребам заокеанским.

Ух, как я люблю отступления! Пора бы отступить от них родимых и приступить к дорогам ненашенским, а Лапландским, если к этой северной стране можно отнести Норвегию. Не знаю. Особенностью же норвежских дорог является их выпуклость, что следует заметить. Так как я никогда не был в Норвегии, то сужу об этих дорогах со слов отца, куда его занесла нелегкая после войны с Финляндией, но не сорокового года. Наши ровнехонькие, в отличие от "ихних", не считая ухабов, рытвин и колдобин, а норвежские с горбинкой по середины, но без живописных дополнений из наших родимых дорог. По крайней мере, так было в те года далекие, даже до моего рождения. Мне приятнее, как-то скакать по лужам, так как наши умельцы выполняют планы и строят планты, но не думают, что им по ним придется ходить или ездить по этим самым плантам. Хорошие дороги – это хорошо, но… Слишком хорошо – это тоже дерьмово. Суицид в благополучной Швейцарии имеет место и место впереди планеты всей. Я бы не поехал жить туда – благополучная тоска, хуже нашего бардака. Поверьте! В тайге не стригут деревья и не собирают палую хвою с листьями в обнимку. Кто ещё прав: мы со своим понятием порядка, или долбанная природа со своим бардаком?

Вот из-за этой дороги, приличной во всех отношениях, и случилась эта весьма не примечательная история. Точнее из-за этой дороги, приятной во всех отношениях, отец чуть и не крякнул. Дороги и…

Ползли они, короче, из одного места в другое место. Марш называется. Там эти скалы повсюду. Фиорды называются и вид. Обалденно! Если ты турист, а машина петляет туда-сюда вслед за дорогой. Но, если машина эта не "Студебекер", и вы не стучите костями о скамейки сооруженные из его бортов оббитых только мясом на Н-ном месте и куском шинели, если только на вас она имеется, а не просто гимнастерка или ватник, что до вышеназванного места никак не дотягивает. Так как мерса для наших солдат как-то не выделяли, кожаных обивок не было даже в комплекте рачительных амеров, то "Студебекер" лез в гору, пыхтя и ругаясь на эти самые скалы и вытрясая души из тел солдатских не хуже фрица. Вот только жаль, дорога была узковата для этой чудо техники от дяди Сэма. Норвежцы, видимо, ещё не познакомились эти добрым дядюшкой и не рассчитывали на подобную транспортину, когда строили её. Шоферюга, видимо, слишком часто материл и помногу этих самых лапландцев, но мало, видимо, этих самых янак, так что дух дороги на него обиделся, так что на одном из поворотов шофёр не вырулил. Честно сказать у "Студера" тяжелое рулевое управление, да и сам он похож на утюг, только не на современный утюг, а этакий старинный, состоящий из цельного куска железа и имеющий вес достойный, пыхтящий и изрыгающий мощь во все свои щели. Мужик должен быть могучим, с руками крепкими, подстать этому старинному монстру, чтобы таскать этот руль в разные стороны и укрощать это древнее животное, особенно на горном серпантине. Если добавит и принять во внимание, что машина имела габариты, большие, чем эта прелестная дорога, то, что дух дороги был зол, то и не мудрено, что он и решил избавиться от непочтительных ездоков по собственной хребтине. Машина сорвалась однажды с дороги на повороте и покатилась вниз по склону. По всем канонам и законам физики эта железная телега должна была достигнуть нижней точки, до которой его притягивала матушка земля всеми своими песчинками. Нижней точкой в данном путешествие была точка на дне обрыва, к которому направлялся злосчастный "Студебекер". Как не давил на все тормоза злосчастный водила, этот кусок металла, резины и дров, дополз до этого злосчастного и несчастного обрыва и стала валиться в него. Так как с дороги эта траспортина уже убралась, и дух её стал бессилен на траве зеленой, то вдруг спохватились ангелы хранители и бросились на спасение душ невинных, готовых не только шлёпнуться в маленькую канаву в несколько десятков метров глубиной, но и шлёпнуть кого угодно в ней. Так что свершилось чудо, как любит говаривать Карлсон, который обитает на крыше: машина, сползла со скалы передними колесами, зависла на ней, затормозив своим железным брюхом. Часть солдат, что сидели с краю, попыталась выскочить из кузова, но тогда эта железяка стала подозрительно крениться вперед, норовя забрать с собой оставшуюся часть населения этой самой машины.