Сказки на всякий случай

Сказав так, она внимательно посмотрела на Чайный Пакетик и поняла, что тот, все ещё носясь в воображении своем по океанским просторам, не слышал её слов…

И хорошо, что не слышал!

Потому что каждый из нас волен распорядиться своей жизнью так, как захочет. Можно считать, что твоя жизнь — Увлекательное Путешествие, а можно — что чаепитие… занятие обычное. Это ведь как посмотреть…

— Да как бы ни посмотреть! — снова отрезает Чайная Ложечка, словно она не ложка, а ножик.

И отворачивается от нас всех. И медленно сохнет.

КИТАЙСКИЙ БОЛВАНЧИК

Теперь‑то уже таких китайских болванчиков редко где встретишь — это раньше они почти в каждом доме были. Фарфоровые фигурки с согласно покачивающимися от любого дуновения головами. Сидели себе кто на комоде, кто в буфете, кто на ночном столике, молчали да кивали, что бы ни случилось:

— Да, да, да… Так оно и есть.

А один Китайский Болванчик сидел на книжной полке. Полка ломилась от книг, и наш Китайский Болванчик был готов к тому, что она, того и гляди, переломится‑таки пополам. Поставят на неё какую‑нибудь новую книгу и — прощай, жизнь! Но делать нечего: жизни всегда угрожают книги, это‑то уж Китайский Болванчик хорошо понимал. Только книги он всё равно любил больше жизни… А если так и так погибать, то уж лучше под грудой книг.

Ночами Китайский Болванчик приучился слушать разговоры, которые книги вели между собой. В разговорах таких Китайский Болванчик никогда не участвовал: они и вообще‑то не для болванчиков. Он только слушал и соглашался:

— Да, да, да… Так оно и есть.

Между тем сами книги отнюдь не всегда были согласны друг с другом. Ух, какие жаркие велись тут споры подчас! Какие страсти кипели! Какие дерзкие обвинения бросали в лицо друг другу!

— Да Вы, голубушка, устарели на сто пятьдесят лет… Никто уже давно и не думает, будто Земля плоская, — Земля круглая и стоит на трёх китах!

— Да, да, да… Так оно и есть.

— И ни на каких не на трёх китах! Земля покоится на огромной черепахе!

— Да, да, да… Так оно и есть.

— Вы просто полоумные обе! Все в мире давно согласились с тем, что Земля — это небесное тело, вращающееся вокруг Солнца…

— Да, да, да… Так оно и есть.

— Земля держится на любви, вот что я вам скажу!

— Да, да, да… Так оно и есть.

Китайский Болванчик исправно кивал — и, стало быть, по крайней мере, один союзник у каждого из споривших в распоряжении всегда имелся. А это значило, что никто из них не был совсем одинок в мире — даже тот, кто считал, что Земля стоит на трёх китах. Даже тот, кто считал, что Земля покоится на огромной черепахе. Даже тот, кто считал, что Земля держится на любви… Со всеми Китайский Болванчик соглашался целиком и полностью и каждого понимал. И все они для него были правы.

— Как Вы думаете, он дурак или у него просто вообще нет своего мнения? — спросила однажды Толстенная Энциклопедия у Многотомного Словаря.

— Это одно и то же, — в задумчивости пошелестев страницами, ответил Многотомный Словарь. — Дурак — это как раз тот, кто не имеет своего мнения и только и делает, что присоединяется к чужим!

— А по‑моему, он вовсе не дурак, — вмешалась Тоненькая Брошюра. — По‑моему, он спит всё время — видите, у него глаза полузакрыты? Голова же у него просто во сне качается.

— Вам, между прочим, слова не давали! — рассвирепел Свод Законов. — То, что у него глаза полузакрыты, означает просто, что он внимательно слушает. На самом же деле он не кто иной как подхалим, который хочет всем угодить, — вот вам и разгадка.

— Кто бы он ни был, — вздохнул Сборник Стихов, — у него никогда не будет настоящих друзей. Он ведь разделяет сразу все точки зрения…

— Полное отсутствие всяких принципов! — подвёл итог Объёмистый Философский Труд.

Книги некоторое время молчали.

— А нужен ли нам такой сосед? — осторожно поинтересовался вдруг Детективный Роман. Он только вчера появился на книжной полке, и места для него тут явно было маловато.

— Что Вы имеете в виду? — подозрительно спросил Свод Законов и добавил: — Каким бы он ни был, он имеет право быть самим собой и занимать отведённое ему место! Такое право есть у каждого.

— Потому что Земля держится на любви! — завёл свою пластинку Сборник Стихов.

Детективный Роман ничего не ответил, но, когда книги опять углубились в старый спор, осторожно наклонился в сторону Китайского Болванчика и незаметно сдвинул его к самому краю книжной полки, освобождая место для себя.

— Да, да, да… Так оно и есть, — кивнул Китайский Болванчик и полетел вниз.

Ровно в тот же миг ломившаяся от книг книжная полка переломилась‑таки пополам. Валились книги в беспорядке и, неуклюже падая на пол, подминали под себя друг друга. А когда осела пыль, Свод Законов сказал лежавшему поблизости Детективному Роману:

— Это всё из‑за Вас! Вы перегрузили книжную полку… и добро бы ещё чем‑нибудь стоящим! А то ведь — тьфу, обычная макулатура…

— Да Вы лучше взгляните на Толстенную Энциклопедию! — огрызнулся тот. — И сравните её вес с моим!

— А ещё лучше — на этот никому не нужный Свод Законов! — просто‑таки взревела Толстенная Энциклопедия.