Сказки народов Европы

Великан не любил, когда ему напоминали о старости. Ворча и бурча, уселся он за стол и угрюмо съел все, что подала ему хозяйка. После этого он велел ей принести свои мешки с золотом — он имел привычку пересчитывать их после еды для лучшего пищеварения.

Великанша принесла золото, положила на стол, а сама вышла приглядеть за скотиной. Ведь вся работа в доме была на ней, а великан ничего не делал — только ел и спал. Вот и сейчас — едва начал он пересчитывать свое золото, как устал, уронил голову на груду монет и захрапел. Да так, что весь дом заходил ходуном и затрясся.

Тогда Джек тихонько выбрался из печи, вскарабкался по ножке стола, ухватил один из великаньих мешков — тот, что был поближе, — и пустился с ним наутек — за дверь да за порог да бегом по широкой белой дороге, пока не прибежал к верхушке своего бобового стебля.

Там он сунул мешок за пазуху, спустился на землю, вернулся домой и отдал матери мешок с золотом. На этот раз она его не ругала, не давала тумаков, а наоборот — расцеловала и назвала молодцом.

Долго ли, коротко жили они на то золото, что принес Джек, но вот оно все вышло, и они сделались такими же бедняками, как и прежде.

Как быть? Конечно, мать и слышать не хотела о том, чтобы снова отпустить Джека к великану, но сам-то он решил иначе. И вот однажды утром, тайком от матери, он вскарабкался по бобовому стеблю — все выше и выше, выше и выше, до самого неба, — и ступил на широкую белую дорогу. По той широкой белой дороге пришел он к дому великана, смело отворил дверь и оказался на кухне, где жена великана готовила завтрак.

— С добрым утром, хозяйка! — приветствовал ее Джек.

— A-а, это ты! — сказала великанша и наклонилась, чтобы получше разглядеть гостя. — А где мешок с золотом?

— Если б я это знал! — отвечал Джек. — Золото всегда куда-то исчезает, просто чудеса с ним!

— Чудеса? — усомнилась великанша. — Значит, оно не у тебя?

— Сами посудите, хозяйка, пришел бы я к вам просить корочку хлеба, будь у меня мешок золота?

— Пожалуй, ты прав, — согласилась она и протянула Джеку кусок хлеба.

И вдруг — бум! бом! бум! бом! — дом содрогнулся от шагов людоеда. Хозяйка едва успела впихнуть Джека в печь и прикрыть заслонкой, как людоед ввалился в кухню.

Тьфуй! Фуй! Уф! Ух!Чую человечий дух!Будь он мертвый или живый,Будет славной мне поживой! —

проревел великан.

Но жена, как и в прошлый раз, стала корить его: мол, человечьим духом и не пахнет, просто нюх у него от старости притупился. Великан не любил таких разговоров. Он угрюмо съел свой завтрак и сказал:

— Жена! Притащи-ка мне курицу, которая несет золотые яйца.

Великанша принесла ему курицу, а сама вышла приглядеть за скотиной.

— Клади! — приказал великан, и курочка тотчас же снесла золотое яичко.

— Клади! — приказал он снова, и она снесла второе золотое яичко.

Так повторялось много раз, пока наконец великан не устал от этой забавы. Он уронил голову на стол и оглушительно захрапел. Тогда Джек вылез из печки, схватил волшебную несушку и бросился наутек. Но когда он пробегал по двору, курица закудахтала, и жена великана пустилась вдогонку — она громко бранила и грозила Джеку кулаком. К счастью, она запуталась в своей длинной юбке и упала, так что Джек как раз вовремя успел добежать до бобового стебля и спуститься вниз.

— Смотри, что я принес, мама!

Джек поставил курочку на стол и сказал: «Клади!» — и золотое яичко покатилось по столу. «Клади!» — и явилось второе золотое яичко. И третье, и четвертое…

С тех пор Джек с матерью могли не бояться нужды, ведь волшебная курочка всегда дала бы им столько золота, сколько они пожелают. Поэтому мать взяла топор и хотела срубить бобовый стебель. Но Джек воспротивился этому. Он сказал, что это его стебель и он сам срубит его, когда будет нужно. На самом деле, он решил еще раз отправиться к великану. А мать. Джека задумала срубить стебель в другой раз, потихоньку от Джека, поэтому она спрятала топор неподалеку от бобов, чтобы в нужное время он был под рукой. И вы скоро узнаете, как это пригодилось!

Джек решил снова навестить дом великана. Но на этот раз он не стал сразу заходить на кухню, опасаясь, как бы жена великана не свернула ему шею в отместку за украденную курицу. Он спрятался в саду за кустом, дождался, когда хозяйка выйдет из дома — она пошла набрать воды в ведро, — пробрался на кухню и спрятался в ларь с мукой.

Вскоре великанша вернулась обратно и стала готовить завтрак, а там и ее муж-людоед — бум! бом! бум! бом! — пожаловал с прогулки.

Он шумно втянул ноздрями воздух и страшно завопил:

— Жена! Чую человечий дух! Чую, разрази меня гром! Чую его, чую!!!

— Наверное, это тот воришка, который стянул курицу, — отвечала жена. — Он, наверное, в печке.

Но в печке никого не оказалось. Они обшарили всю кухню, но так и не догадались заглянуть в ларь с мукой. Ведь никому и в голову не взбредет искать мальчишку в муке!

— Эх, злость разбирает! — сказал великан после завтрака. — Принеси-ка мне, жена, мою золотую арфу[97] — она меня утешит.