Сказки народов Европы

— Спасибо за честь, ваша милость! — отвечает старик. Царя-то он не знал в лицо.

— Усердно ты работаешь, дедушка, прямо как молодой!

— Поневоле будешь надсаживаться. Такая уж наша доля крестьянская. Вам, господам, суждено головой работать, а нашему брату — горб гнуть.

— И сколько же ты получаешь в день? — спрашивает царь.

— Мелочью получаю, тридцать крейцеров в день, ваша милость.

— Маловато, — сказал царь.

— Столько положено. Да ведь я из этих денег всего только треть на себя расходую, одна часть идет на уплату старых долгов, а другую в рост отдаю.

Подивился царь его ответу, сообразил, что к чему, — не дурак был и сам любил загадками говорить. А министры его, остолопы, ничегошеньки не поняли.

Царь опять спрашивает его:

— С каких лет снег на жнивье[66] выпал, дедушка?

— С тридцати, ваша милость.

— Мудрый ты человек, по ответам твоим сужу, дедушка. Быть тебе царским советчиком! Я тебя еще об одном спрошу, и, если сумеешь ответить так же умно, как прежде, я тебя озолочу, и тогда не придется тебе на чужом поле мотыжить. Вот слушай, дедушка: у меня двенадцать старых баранов и не знаю, как бы их остричь. Я тебе их пришлю, а уж ты постарайся, обстриги их как следует по своему разумению. На вот тебе ножницы, у тебя ведь их нет.

— Спасибо за ножницы, ваша милость, мне они ни к чему. Вы только баранов пригоните, а я и без ножниц их обстригу в лучшем виде.

Посмеялся царь: ответ хоть куда!

— Ладно, дедушка! Знай, что я — царь, а это — министры мои.

— Что ж, все может быть. Тогда, значит, здравствовать вам многие годы, ваше величество! Не оставьте меня, бедняка, вашими милостями!

Попрощался царь со стариком, пожал ему руку и отправился в путь. А министры спесивые важность на себя напустили, не то что за руку попрощаться, даже словечком не перемолвились с ним.

На обратном пути стали они корить царя, не подобает, мол, царской особе вести разговор с глупым крестьянином да еще руку ему подавать.

Царь осадил их, сказал:

— Кто тут глуп, а кто умный, сами потом узнаете. А по мне этот крестьянин, которого вы сочли глупым, мудрейший человек. Когда буду совет держать, я его непременно звать буду. В трудные времена мудрый совет ой-ой как пригодится! Вы вот чванитесь, много о себе понимаете, так и знайте: если за восемь дней вы не сумеете истолковать мне, о чем там у нас речь шла, вы мне больше не министры. Запомните раз и навсегда: тот, кто принимает законы, судит да рядит, должен быть мудрым и справедливым, поступать по совести.

В горести и досаде отправились по домам министры, так и думали, прогонит их царь со службы, ведь им невдомек было, о чем таком вели разговор промеж собой царь и старик. Однако ж потом порешили отыскать виновника, порасспросить его. Сели они в карету и отправились к нему на поклон. Нашли его всё на том же поле, он по-прежнему кукурузу окучивал. Но уж на этот раз они не важничали, поздоровались за руку с крестьянином и держались приветливо. Ну и конечно, стали просить, чтобы он потолковее объяснил им, о чем с ним беседовал царь.

— Хорошее дело, господа министры! Вы, такие ученые люди — не зря же вы, наверное, попали в министры, — едете ко мне прикупить ума, к простому-то крестьянину, как же так?!

— Ладно уж, ладно, дед! Не досаждай нам! Мы в одном сведущи, ты — в другом, вот так мы и помогаем друг другу.

— Ваша правда, господа министры, вы богатые, я бедняк, так мы помогаем друг другу. Тогда, значит, вот что: вы расстараетесь и принесете мне по мерке дукатов каждый, а я вам все расскажу, не велика премудрость. Чую, что у вас горит земля под ногами, однако обирать вас не стану. Так и поладим: мне пособите, а для вас это сущая малость.

Министры были радешеньки, что так дешево отделались, поспешили домой и привезли старику каждый по мерке дукатов. Все золотые монеты новенькие, так и блестят.

Старик заполучил свое и стал объяснять:

— Первая-то задача была такая: я получаю тридцать крейцеров, на них я должен содержать родителей, иными словами — платить старые долги, а мне еще надо детей растить, значит, я деньги в рост отдаю.

Министры слушали, только глазами хлопали.

— Вторая задача была такая: с каких лет выпал снег на жнивье. Царь хотел узнать, с каких лет я седым стал. Я сказал, что с тридцати.

Замолчал старик. Министры пождали, а он все молчит. Тогда заговорили они:

— Хорошо, дедушка. А как же насчет баранов? Царь хотел их прислать остричь, давал тебе ножницы, а ты не взял. Непонятно, что это значит.

— Господа министры, прямо не знаю, как вам сказать, стыжусь. Подумайте сами хоть немножко, догадаетесь! — говорит старик.

Но министры не из понятливых, никак в толк не возьмут, и все.

— Так и быть, скажу! — начал старик. — Те двенадцать баранов, что царь прислать обещал, это как раз вы, почтенные господа министры. Ножницы мне не понадобились, сами видели, я и без них вас остриг.

До ушей покраснели министры, поскорее простились за руку с ним и пошли домой как побитые.