Сказки народов Югославии

Кабога слугу послушался: послал в Венецию сто окк шелковой пряжи и написал все, как надо. Прочел дож венецианский, что Кабога ему отвечает, завертелся, будто сидел на иголках. Собрались к нему вельможи, как будто пчелы на мед слетелись, кружатся вокруг да около и все расспрашивают, а дож как закричит на них:

— Что вы тут вертитесь, пристаете, как осы! Разорались, а тут, как в церкви, шепотком надо говорить! Этот сукин сын Кабога из Дубровника перемудрил меня. Посылает мне сто окк шелковой пряжи и пишет, что столько и будет от неба до земли, а коли я не верю, то пусть сам измерю. А еще, говорит, узнал я, что середина света — в Дубровнике, а кто не верит, пусть сам измерит. А как стал отвечать на третий вопрос — высмеял нас. Торговля у вас, говорит, бойкая, так пришлите мне посудины, и тогда я перелью в них море и измерю его, а часть можно высушить. Вот ведь как, еще и насмехается! Ах, чтоб его змея ужалила! Наш, говорит, Дубровник стоит на камне в голодном краю, вот нам и жаль моря:

Синее море — вот наше поле,

Спустим челны — пусть то поле нам вспашут,

Ниву без края челны бороздят!

И если перелью я все море, да еще и высушу, то нечем будет рыбакам жить, и придется нам тоже сеять пшеницу и рис… Вот как ответил Кабога, а теперь делайте как знаете!

И договорились они послать Кабоге кресты и медали. А еще написал ему дож венецианский:

— Да здравствует Кабога, голова Дубровника! Теперь я вижу, что не зря ты умом прославился! Посылаю тебе подарки. Властвуй ты в Дубровнике, а я в Венеции.

Далмация. Перевод с сербскохорватского М. Волконского

МАРКЕЛЯ

Однажды парень, по имени Маркеля, попал к туркам в плен. Там он провел много лет. А был он ловкий, на все руки мастер, весельчак и певец. Все его полюбили.

Полюбил его и турецкий визирь, задумал его потурчить и приблизить к себе.

Стал он его обхаживать, заманивать, врать и льстить, лишь бы парень принял турецкую веру. Но Маркеля не поддавался, увертывался и, как угорь, выскальзывал из рук.

Время шло, а Маркеля все отказывался потурчиться и стать приближенным визиря. Тому это надоело, и он приказал мулле отвести Маркелю в мечеть и там силой его потурчить. А парню сказал:

— Слушай, язва ты этакая, через три дня тебя отведут в мечеть и потурчат. Не хочешь добром, так силой заставим, а не то — голову долой.

Турки всячески уговаривали и уламывали Маркелю, но тщетно. На третий день приходит Маркеля к визирю и говорит:

— Благородный визирь! Нынче ночью я видел во сне пророка Магомета и разговаривал с ним.

— Да что ты! — говорит визирь. — Вот видишь, неверный, я тебе желаю добра, хочу тебя потурчить, а ты, дурак, отказываешься.

— Благородный визирь, — говорит Маркеля, — дозволь рассказать тебе все по порядку, что я видел во сне как наяву. Вижу большое, широкое поле, такое огромное, что и глазом не окинешь. Посреди поля высокое, ветвистое грушевое дерево, под ним густая тень. В тени сидит Магомет на золотом ковре, весь в золоте и драгоценных каменьях, сидит себе отдыхает и трубочку покуривает. Прислуживают ему двое слуг в богатых одеждах. Стали мне издалека махать руками, чтобы я поскорее подошел к их господину. Я поспешил подойти к Магомету; стою перед ним как приговоренный. Ни слова не говорю, и он меня ничего не спрашивает. Немного погодя в поле показалась большая толпа, словно церковная процессия. Люди шли по двое в ряд и несли хоругви. Сначала двигались люди в белых как снег одеждах с белыми знаменами, потом в золотых одеждах — с золотыми знаменами, в серебряных одеждах — с серебряными знаменами, в красных — с красными, в голубых — с голубыми, в желтых — с желтыми, в черных — с черными, в бурых — с бурыми, в серых — с серыми и, наконец, в зеленых одеждах с зелеными знаменами, бесчисленное множество народа! А в самом конце шагали люди в заплатанных одеждах. И заплаты всех цветов. Словно шутами вырядились, и знамена-то у них пестрые, как дятлы: тут — немного белого, там — золотого, а там серебряное, и красное, и черное, и голубое, и бурое, и серое!.. Вся эта толпа прошла мимо грушевого дерева, потом дальше через поле и исчезла вдали.

Я таращил глаза — не понимаю, что все это значит, смотрю на Магомета, хочу спросить, что это за толпа такая, да не смею и рта раскрыть. Просто остолбенел. Пророк вздрогнул и говорит:

— Люди в золотых одеждах и с золотыми знаменами — это мои турки. В белых и в цветных одеждах — христиане; тут и католики, и лютеране, и кальвинисты, и ариане, и богомилы ипрочие.

— А кто это в пестром заплатанном рубище? — спросил я Магомета.

— Да те, что перешли из одной веры в другую, — ответил он.

— Вот видишь, благородный господин! — сказал Маркеля визирю. — Если я, по твоему желанию, потурчусь, значит, на том свете буду среди пестрых людей. Скажи по совести, могули я хотеть потурчиться?

— А правда ли, неверный, что ты такой сон видел и слышал слова Магомета?

— Правда, благородный визирь! Дай тебе бог здоровья и счастья, не загоняй ты меня в толпу пестрых.

— Слушай, неверный! — говорит визирь. — Велик аллах! Ты лицезрел пророка. Ступай себе домой, ты больше не раб, ты свободен.