Сказки не нашего времени

– Кажется, – ответил экскурсовод. – Мы еще поговорим об этом, а сейчас вам надо отдохнуть.

Он не мог отдыхать, хотя валился с ног от усталости. Он не мог перестать думать, хотя мысли крутились всё по тому же бесплодному кругу. Наконец, его шатнуло на кровать, и он провалился в сон. … Родительский дом. Ему десять лет. Он с ногами в любимом кресле под торшером. В руках любимые «Легенды и мифы Древней Греции», открыты на мифе об Орфее и Эвридике. Комната пуста, но из ниоткуда звучит глубокий голос:

– Тебе тоже надо спуститься. Если, конечно, ты хочешь жить с Машей 70 лет.

– Шестьдесят, – поправляет он автоматически.

– На самом деле, семьдесят. Но только если ты найдешь ее до того, как она вернётся.

– Она жива?! – кричит Алик.

– Конечно. И обязательно вернётся, уже скоро. Поэтому поторопись.

– Где она?

– Ты знаешь… – Голос удаляется, а торшер начинает мигать и гаснет.

– Лампочка перегорела, – растерянно говорит Алик и проваливается дальше, в сон без сновидений.

На следующее утро, быстро собрав рюкзак и позавтракав, он отправился путешествовать. Не зная, когда и как всё закончится, Алик сдал ключ портье и продлил срок ещё на неделю, объяснив, что жена подхватила какую-то инфекцию, сейчас в больнице, и если её выпишут раньше, чем он вернётся – пусть ждет здесь.

Вначале он отправился на острова. Но там ему не понравилось: смешанная застройка, толпы туристов и какие-то опереточные, отурчившиеся греки. Лишь глядя на море и пустынные холмы с редкими пятнами оливковых рощ, Алик улавливал знакомый с детства аромат. Но античные обломки, бесстыдно выставленные на потребу приезжей публике, казались прямо-таки инопланетными артефактами, а древние развалины смотрелись как результат третьей мировой, разразившейся над Элладой. И тогда он убежал с островов в материковую, точнее, полуостровную часть Греции, подальше от туристских троп.

Он шел наугад, выбирая самые пустынные места и тропы. Каждое утро отчаяние набрасывалось с новой силой: дни утекали – и ничего не происходило. На третий день своего путешествия он уже утратил всякую надежду, и просто тупо шагал, не смотря под ноги. В результате он скатился с высокого склона оврага, почти попав в ручей, протекавший по его дну. Как автомат, Алик поднялся, перешагнул через ручей и дотронулся до противоположного склона оврага, пытаясь найти опору для подъема. В скале под его рукой открылась арка. «Привет! – подумал Алик. – Вот тебе, бабушка, и солнечный удар. Плюс обезвоживание». Он отпил воды из фляги, смочил волосы – но арка не пропала. «Я сошёл с ума. Ну и отлично!» – решил Алик и шагнул в арку.

Открылся огромный зал, который просто не мог поместиться в толще оврага: высокий потолок терялся в темноте, на серебристом полу в два ряда тянулись большие полупрозрачные капсулы; в некоторых из них, кажется, лежали человеческие фигуры. «Саркофаги, – подумал Алик. – Я на кладбище».

– Это не кладбище, – раздался в голове знакомый глубокий голос. – Хотя ты, действительно, в царстве Аида, если пользоваться вашими архетипами. Позволь представиться: я – Аид, а это – Персефона.

Две гигантские фигуры прошли между рядами капсул, приближаясь к Алику.

Алик почему-то не испытывал страха, только любопытство и какое-то детское ожидание чуда.

– Значит, я сплю. Какой прикольный сон!

– Это не сон, – сказал Аид. Соберись, Орфей, и давай поговорим серьезно. Осталось совсем мало времени.

– Вообще-то, я не Орфей, – начал Алик.

– А я не Аид, – продолжил гигант в хитоне. – Мы используем знакомую тебе матрицу, чтобы экономить время и силы. Люди сами создали эту матрицу, а ты человек, тебе подходит.

– А вы кто?

– В рамках матрицы – боги. Но ты же не древний грек, поэтому более корректный ответ – инопланетяне. Две с половиной тысячи лет назад мы потерпели аварию вблизи вашей планеты и были вынуждены остаться здесь. Скажи, тебя никогда не удивляло, почему именно в Древней Греции, стране разобщенных племён, жители которой занимались в основном своими козами и оливами, если не считать непрерывных стычек друг с другом, произошел такой невероятный взрыв науки, искусства, социальной организации?

– Не задумывался, если честно, – ответил Алик. – А почему? Ваша работа?

– Работу сделали вы, люди. Мы только помогли вам реализоваться.

– Поточное производство гениев?

– Да, мы умеем снимать защиту, которую ставит природа, чтобы воспрепятствовать слишком быстрому развитию человечества. Почти каждый человек, пройдя нашу обработку, становится выдающимся талантом, даже гением. Мы не можем предсказать – каким. Это зависит от личности. Появляются великие воины и философы, медики и правители, ученые и поэты, провидцы и художники.

– Зачем?

– Не могли же мы жить веками среди пастухов и дикарей! Мы устроили золотой век человечества. На ограниченной территории.

– И участвовали в их играх, так? Чтобы вам, богам, не было скучно?