Сказки о силе

По возвращении домой я опять столкнулся с необходимостью привести в порядок свои полевые записки. То, что заставили меня испытать дон Хуан и дон Хенаро, стало еще более явным, когда я пересмотрел прошедшие события. Однако я заметил и нечто новое. Моя обычная реакция, прежде проявляющаяся в месяцах испуга и ошеломления после таких поездок, на этот раз не была такой интенсивной. Несколько раз я нарочно попытался вызвать обычные ранее спекуляции или даже жалость к самому себе, но всему этому чего-то недоставало. Я намеревался также записать ряд вопросов, чтобы задать их дону Хуану, дону Хенаро или даже Паблито. Проект отпал сам собой, прежде чем я за него принялся. Что-то во мне противилось желанию впасть в настроение усложнения и расследования.

Я не стремился вернуться назад к дону Хуану и дону Хенаро, но и не боялся такой возможности. Но вот однажды я просто почувствовал, совершенно непредвиденно для самого себя, что пришло время их повидать.

Прежде каждый раз, когда я собирался поехать в Мексику, у меня всегда была необходимость задать дону Хуану тысячу важных и неотложных вопросов. На этот раз ничего такого не было. Обработав свои заметки, я как бы освободил себя от прошлого и стал готов для «здесь и сейчас» мира дона Хуана и дона Хенаро.

Мне пришлось ждать лишь несколько часов, пока дон Хуан «нашел» меня на базаре маленького городка в центральной Мексике. Он очень тепло приветствовал меня и, как бы невзначай, сказал, что до поездки к дому дона Хенаро ему хотелось бы навестить учеников дона Хенаро — Паблито и Нестора. Когда я свернул с шоссе, он сказал, чтобы я пристально следил за любым необычным явлением или предметом у дороги или на самой дороге. Я попросил его уточнить, что он имеет виду.

Не могу, — сказал он. — Нагваль не нуждается в точных объяснениях.

Я затормозил, автоматически среагировав на его ответ. Он громко засмеялся и сделал мне знак рукой, чтобы я продолжал ехать. Когда мы приблизились к городу, где жили Паблито и Нестор, дон Хуан сказал, чтобы я остановил машину. Он незаметно указал движением подбородка в сторону средних размеров валунов у края дороги.

— Там нагваль, — сказал он шепотом.

Я ожидал увидеть дона Хенаро, но вокруг никого не было. Я снова взглянул на валуны, а затем осмотрел весь участок вокруг них. В поле зрения ничего такого не было. Я напрягал глаза, чтобы различить хоть что-нибудь — маленькое животное, насекомое, тень, странное образование камней — хоть что-нибудь необычное. Через минуту я сдался и обернулся к дону Хуану. Он выдержал мой вопросительный взгляд без улыбки, а затем мягко толкнул мою руку тыльной стороной ладони, чтобы я опять взглянул на валуны. Я уставился на них. Потом дон Хуан вышел из машины и сказал, чтобы я шел следом и осмотрел их.

Мы медленно поднялись по пологому склону до подножия скал. На секунду остановившись, он прошептал мне в правое ухо, что нагваль ждет меня прямо на этом месте. Я сказал ему, что, несмотря на все мои старания, я могу различить только камни, несколько пучков травы и кактус. Однако он настаивал, что нагваль тут и ждет меня.

Он приказал мне сесть, выключить внутренний диалог и удерживать несфокусированные глаза на вершине валуна. Он сел рядом со мной и, приложив губы к моему правому уху, прошептал, что нагваль видит меня, что он здесь, хотя я и не могу его визуализировать. Он сказал, что все дело лишь в том, что я не могу полностью выключить свой внутренний диалог. Я слышал каждое слово, произносимое им в полной тишине. Все было понятно, тем не менее, ответить я не мог. Было невозможно сделать усилие, чтобы говорить и думать. Моей реакцией на его замечания были не мысли в прямом смысле слова, но скорее законченные единицы ощущений. Они имели все оттенки значения, которое я обычно связывал с мышлением.

Он прошептал, что очень трудно самому нащупать путь к нагвалю и что мне просто повезло встретиться с бабочкой и ее песней. Он сказал, что если я вспомню зов бабочки, то смогу вернуть ее назад, чтобы она помогла мне.

То ли его слова были сверхсильным внушением, то ли, может быть, я вспомнил то перцептивное явление, которое он называл «зов бабочки», но как только он прошептал это, стали слышны необычные воркующие звуки. Богатство оттенков этого звука создавало впечатление, что я нахожусь в огромном пустом зале. По мере приближения или нарастания звука я обнаружил в состоянии какого-то полусна, что над вершинами валунов что-то движется. Движение испугало меня так сильно, что я немедленно восстановил свое кристально чистое сознание. Мои глаза остановились на валунах. На одном из них сидел дон Хенаро! Пятками своих ботинок он стучал по камню, производя ритмичный звук, который был синхронизирован с «зовом бабочки». Он улыбнулся и помахал мне рукой. Я пытался думать разумно. Мне хотелось понять, каким образом он там оказался, или каким образом я вижу его там. Но полностью включить разум мне не удавалось. В данных обстоятельствах я мог только смотреть на него. Он сидел, улыбаясь и помахивая рукой.