Сказки об Италии и не только… (сборник)

СТЕПАНИДА. И певчий, и Петр Васильич… Песни орал певчий-то… часов до двух орал… вроде как бык ревел…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Петя-то когда воротился?

СТЕПАНИДА. Да светало уж, как дверь-то я ему отперла…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Охо-хо…

ПЕТР (входит). Ну, Степанида, возись скорее и уходи…

СТЕПАНИДА. Сейчас… Я сама рада скорее-то…

ПЕТР. А рада – так больше делай, да меньше разговаривай…

Степанида фыркает и уходит.

Мама! Я вас не однажды просил поменьше разговаривать с ней… Ведь это же нехорошо, – поймите вы, наконец! – вступать в интимные беседы с кухаркой… и выспрашивать у нее… разные разности! Нехорошо!

АКУЛИНА ИВАНОВНА (обиженно). Что же, у тебя прикажешь спрашиваться, с кем говорить мне можно? Ты своей беседой меня с отцом не жалуешь, так позволь хоть со слугой-то слово сказать…

ПЕТР. Да поймите же, что она вам не пара! Ведь, кроме сплетни какой-нибудь, вы от нее ничего не услышите!

АКУЛИНА ИВАНОВНА. А от тебя что я слышала? Полгода ты живешь дома-то, а ни разу с матерью своей родной часу не просидел вместе… ничего-то не рассказал ей… и что в Москве и как…

ПЕТР. Ну, послушайте…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. А заговоришь когда, – одни огорчения от тебя… То – не так, это – не эдак… мать родную, как девчонку, учить начнешь, да укорять, да насмехаться…

Петр, махнув рукой, быстро уходит в сени. Акулина Ивановна вслед ему.

Ишь, вот сколько наговорил! (Отирает глаза концом передника и всхлипывает.)

ПЕРЧИХИН (входит. Он в рваной куртке, из дыр ее торчит грязная вата, подпоясан веревкой, в лаптях и меховой шапке.)

Ты чего куксишься? Али Петруха обидел? Чего-то он мимо меня, как стриж, вильнул… даже здравствуй не сказал. Поля – здесь?

АКУЛИНА ИВАНОВНА (вздыхая). В кухне, капусту шинкует…

ПЕРЧИХИН. Вот у птиц – хорош порядок! Оперился птенец – лети на все четыре стороны… никакой ему муштровки от отца с матерью нет… Чайку тут мне не осталось?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Ты, видно, тоже птичьих порядков придерживаешься в своем-то быту?

ПЕРЧИХИН. Вот именно, это самое! И хорошо ведь! Ничего у меня нет, никому я не мешаю… вроде как не на земле, а на воздухе живу.

АКУЛИНА ИВАНОВНА (презрительно). И никакого уваженья от людей не имеешь. На, пей… холодный только чай-то… да и жидковат немного…

ПЕРЧИХИН (поднимая стакан на свет). Не густо… ну, спасибо, хоть не пусто! В густом-то еще, пожалуй, увязнешь… А что до уважения, так сделайте милость, не уважайте… я сам никого не уважаю…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. А кому оно, уважение твое, нужно? Никому…

ПЕРЧИХИН. И отличное дело!.. Я так замечаю, что люди, которые на земле свой кус хлеба берут, – друг у друга изо рта его дерут. А я получаю пищу из воздуха… от небесных птиц кормлюсь… мое дело чистенькое!

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Ну, а свадьба – скоро?

ПЕРЧИХИН. Чья? Моя, что ли? Так еще та кукушка, которая за меня бы замуж пошла, – в здешние леса не прилетала, шельма! Пожалуй, совсем опоздает… не дождамшись – помру…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Ты не болтай пустяков, а прямо говори – когда венчаешь?

ПЕРЧИХИН. Кого?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Дочь! Будто не знает… ишь!

ПЕРЧИХИН. Дочь? Когда захочет, обвенчаю… коли будет с кем венчать…

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Давно ли это у них затеялось?

ПЕРЧИХИН. Что? У кого?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Да не ломай паяца-то! Ведь сказала же она хоть тебе-то…

ПЕРЧИХИН. Про что?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Про свадьбу…

ПЕРЧИХИН. Это про чью?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Тьфу тебе! Старик уж ведь, стыдился бы юродствовать-то!

ПЕРЧИХИН. Ты погоди! Ты не серчай… а скажи просто – в чем суть дела?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Говорить-то с тобой охоты нет…

ПЕРЧИХИН. А ты говоришь… да еще сколько времени говоришь и все без толку…

АКУЛИНА ИВАНОВНА (сухо, с завистью). Когда Палагею с Нилом венчать будешь?

ПЕРЧИХИН (вскакивая, изумленный). Что-о? С Нилом… ну-у?

АКУЛИНА ИВАНОВНА. Неужто вправду она тебе не говорила? Ну, люди пошли!.. Отцу родному…

ПЕРЧИХИН (радостно). Да что ты? Да шутишь? Нил? Ах, раздуй их горой! В сам-деле? Ах, черти! Ай да Полька! Это уж целая кадрель, а не полька… Нет, ты не врешь? Ну-у, ловко! А я так расположил в уме, что Нил на Татьяне женится… Правое слово! Такая видимость была, что как бы на Татьяне…

АКУЛИНА ИВАНОВНА (обиженно). Еще кто бы за него выдал Татьяну! Очень нам нужно… такого отбойного…

ПЕРЧИХИН. Нила-то очень нужно? Что ты! Да я бы… да будь у меня десять дочерей, я бы, закрыв глаза, всех ему отдал! Нил? Да он… он сто человек один прокормит! Нил-то? Ха-ха!

АКУЛИНА ИВАНОВНА (с иронией). Смотрю я, – тесть у него хорош будет! Оч-чень приятен!