Сказки печального Демона

Но там царит одна лишь смерть.

Нам не найти могилы той,

Лиши много лет загадкой непростой

Она витает в головах людей-

Разгадка может быть и ей.

Да травы, корни распустив,

Ища в пустыне воду, не богатство,

То есть закон земного братства,

На злато натыкаясь не спросив

На то у хана разрешенья,

Ни в чём не ведая сомненья,

Плетутся дальше верные себе,

Своей неведомой тропе".

Старик сидел, костёр печальный

Потух уже и отзвук дальний

К нам наступающей грозы

Звучал и горизонт клубился,

И дождь, прекраснее слезы,

Уж где-то рядом с нами лился.

Конь воздух слушал, нюхал горизонт

Обеспокоен был и он.

Старик молчал, дымок стелился,

И голос старческий не лился,

Легенда растворилась в небесах,

Лишь горечь на моих устах

Ещё недолго сохранялась,

Но скоро и она умчалась,

И ливень землю напоил,

С души былую пену смыл.

ПРИМЕЧАНИЕ:

1.Эта легенда не соответствует действительности, так как Чингисхан умер весьма достойно, при возвращении в Монголию после войны в Китае, кроме того, едва ли столь великий человек стал бы метаться в поисках некоего эликсира жизни, но это лишь мое частное мнение о нем.

Но здесь я, кажется, ошибался, когда я штудировал литературу по этому поводу, я встретил упоминание о том, что к Джиганхиру был приглашен даоский монах Чан Чунь, в надежде вызнать у него средство от смерти. Не все великие ещё и мудры!

СКАЗКА ВТОРАЯ

ЗУХРА

(Восточная сказка)

То было так давно,

Что память позабыла,

Уж в уксус превратилось и вино-

От времени перебродило,

Лишь камень той поры

Оставил на себе следы

Искусных изразцов.

Да те уж сильно обветшали,

Что удивляли ветхостью отцов.

А думы прошлые, печали

Тревожили их любопытный взор.

Легендой обрастали камни,

Хоть это, в общем, чистый вздор,

Они те не спасали камни-

Для нужд постройки разбирали

Иль для забавы всё ломали.

Но это было ли на свете,

Иль сочинил болтун какой,

Я просто робкою рукой-

Пусть это скверная примета-

Пересказал всё как умел,

О том пока не пожалел.

ЧАСТЬ 1

Велик и славен Хорезмшах-

Благослови его Аллах!

Обширные его владенья

Могучие дружины берегут,

И по стране бескрайней

Спокойно табуны бредут.

Кочевники покорны власти,

Рабы притихли под бичом -

Смирились все и страсти

Оставили лениво на потом.

Аллаху молится феллах-

Велик и грозен Хорезмшах!

По всей стране возводят храмы,

Каналы тянуться в поля,

Лишь ниже горбится спина-

Всевышнему хвала, хвала!

Хорезм в цвету, шумит базаром

Восточным, пышным и живым,

Наречьем иноземным и картавым

Напитан воздух густо им,

И лиц, уборов пестрый ряд,

И жадность лишь встречает взгляд.

Из-за Тибетских гор китаец

Пройдоха старый, нужно – льстец,

Привёз фарфор и шелк узорный,

Витиеватый – словом блеск.

Привёз на торг из дальних стран

Индиец жемчуг, бриллиант,

Монгол пригнал товар драгой-

Кобылок масти золотой,

И спит понурившись в седле,

Как старый чёрт на помеле.

Купец уруский весь седой

Трясёт огромной бородой,

Меняет деньги всем меняла-

Предмет всегдашний всех торгов-

Он, кажется, себя готов

Вам предложить за полтумана.

Ремесленник изделья вынул

И пыль он с них любовно сдунул.

Вот плова варятся чаны,

Духмяно пахнут таганы,

И шум, и гам, и толкотня,

Вот шаха славит седенький мулла,

А слышится одно: "Алла… Алла…"

Звон денег – тешься сатана!

Но вот уж солнце в поднебесной

Закончила свой бренный путь,

Чтоб отоспаться в кельи тесной

И поутру на небосвод шагнуть.

Хорезм в ночи иной,

Едва ли сниться всем покой:

Купец над барахлом дрожит

И двери крепко запирает,

И в страхе стражу выставляет.

Бандит свой нож давно острит-

Без дела тот не полежит.

Шакалы к стенам подступают

И воем лошадей пугают,

И сердце путника в тоску вгоняют.

Велик Хорезм. Велик его правитель!

Пусть дарует ему года святитель!

Бредут куда-то караваны,

Лежат в тюках отменные товары,

Верблюд лениво вдаль шагает,

Но караулит их злодей-

И только звон мечей-

Песок лишь трупы заметает,

Добычу тлена и гиен.

А время мерно вдаль бредёт

И, вроде, ничего не замечает,

Хорезм цветет и шахов лишь меняет.

Так год за годом пролетает.

Наш шах почти уже в могиле,

Наследников ему не дал Аллах,¹

Родить уж он давно не в силе

Его охватывает страх,

Лишь только нежную Зухру

Он произвел на свет одну.

А старец всё хиреет и ветшает,

И силу прежнюю теряет.

Уж в шахи метят царедворцы,

Кинжалы, сабли и мечи

Готовят на соперника бойцы,

Вся нечисть набивается в зятья.

Картина ясная уже:

Пока старик живет и держит вожжи-

Хорезм в цвету и мечи в ножнах,

Но власть пора бы передать

В надежные и верны руки,

Но то сложнее любой науки.

Шах голову ломает, ночи бродит,

А зятя так и не находит

Средь приближенных иль родни:

Тот слаб умом, тот шибко жаден,

Тот просто трус, тот кровожаден,

Тот пьет вино и женщин любит,

А тот и во все не надежен,

Тот связь с арабами имеет

И все продаст тем ни за грош.

Восьмой Аллаху не угоден,

Девятый всем хорош,

Но он безроден

И тем одним уже не гож..

Шах думает, худеет в злобе,

Но выход так и не находит,

По залам бегает, молчит,

Под нос себе одно ворчит,

Гоняет ближних не шутя

И только больше в злобе исходя.

Уж все мечтают об одном,

Чтоб оказался в мире он ином.

Но как-то шут ему попался,

Шах пнул его и двинул в рожу,

Тот бы на плахе оказался,

Но тот совет подал, обтерши кожу,

Что, мол, содержат мудрецов,