Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок (СИ)

— Идёт, — Кристиан принялся стягивать тулуп. — Только чур потом не плакать, как девчонка.

Иван ухмыльнулся:

— Обижаешь, принц. Смотри, сам не расплачься.

Виренея

В трапезную Кристиана внесли. На ногах он не стоял, с лица капало красное.

— Батюшки святы, — запричитала матушка.

Правда, сказано это было не по поводу чужестранного принца, ибо сразу после него в трапезную втащили Ивана. Выглядел брат примерно так же, как Кристиан.

Виренею затрясло:

— Дураки, — всхлипнула она, не выдержав, и выскочила из-за стола.

По пути выхватила у слуги чистый рушник, плеснула на него воды из кувшина, подбежала к Кристиану и принялась аккуратно его вытирать.

— Ты как? — спросила, заглядывая в отёкшее от ударов лицо.

Вокруг них засуетились и забегали, но Виренея ото всех отмахнулась.

— Нормально. Так, бровь рассекли и губу разбили. Я ему нос расквасил, — усмехнулся принц, но тут же захрипел. — А вот внутри… не уверен.

— Не боись, принц, — хохотнул стоящий уже на ногах Иван, у которого синяки и ссадины исчезали на глазах. — У меня целитель Ерошка. Самородок. Меня уже починил, сейчас и тебя подлатает.

Виренея посторонилась, пропуская к Кристиану длинного бородатого мужика, который уже формировал в ладонях особую целительскую магию. Несколько минут, пара пассов, и всё было готово.

«Действительно, самородок. Действует напрямую, ускоряя процессы. Я бы делала, как учили в Академии, осторожно, с оглядкой, используя травы и десятки заклинаний. Управилась бы за день. Жаль, нет у нас лишнего дня».

Одно радовало: теперь Кристиан уверенно стоял на ногах.

— Пойдём, братко, — Иван подошёл к нему, облапил за шею и потащил к столу на свой край.

— Иван, — повернулась Виренея к брату. — Согласно рассадке, Кристиан должен сидеть рядом со мной.

«Потому что нам позарез нужно придумать, как сорвать сегодняшнюю свадьбу!»

— Всё-таки он мой жених, а не мимо проходил, — добавила Виренея для непонятливых.

— Успеете ещё намиловаться, — усмехнулся Иван, привыкший с детства, что сёстры ему во всём уступают.

— Виренея, доченька, все ждут только тебя, — матушка многозначительно кивнула на стул рядом с тобой.

Отец тоже глядел на дочь исподлобья.

Глава 17. Проверка, которую устроили Кристиану

Кристиан

После драки с царевичем тело пронзала боль, голова кружилась, а левое ухо всё ещё звенело от тесного взаимодействия с ивановым кулаком.

Он, конечно, и сам успел навалять царскому отпрыску. Но как это поможет их с Виренеей делу?

«У меня не было выбора,» — размышлял Кристиан, пока его тащили в трапезную. — «Зачем, собственно, тащат? И правда ли не было выбора?»

Однако все вопросы развеялись, стоило ему увидеть Виренею, а вот сомнения, напротив, усугубились, ведь в родных глазах отразились отчаяние, разочарование и страх.

«Эх, не готов я ещё к правлению, если поддался на дешёвую провокацию. Забыл о том, что по-настоящему важно».

Вот Виренея не забыла о деле, не поддалась на эмоции, не ушла в обиду. Ни секунды не сомневаясь, она подбежала к нему и принялась промокать кровь с его виноватого лица, пытаясь при этом оценить его общее состояние.

— Ты как? — удивительно, что во всей этой ситуации Виренея думала не о том, что он её подставил (да-да, именно подставил, хотя и невольно), а о нём самом.

— Нормально. Так, бровь рассекли и губу разбили. Я ему нос расквасил, — Кристиан делал вид, что легко отделался, даже попытался опереться на ноги, но тело прошила режущая боль, и изо рта вырвался хрип. — А вот внутри… не уверен.

В глазах потемнело, голова стала тяжёлой. Он снова потерял точку опоры и повис на руках ивановых дружков. Виренея промокнула лицо холодной мокрой тряпицей, и из сумрака проступила раздваивающаяся мозаика пола и край её зелёного сарафана, расшитого золотом.

Этот край сарафана стал для него маяком. Принц пялился на него, пытаясь разглядеть узор и понять: что он значит.

«Ведь что-то же значит?»

Меж тем, к нему подошли — краем газа Иван заметил полосатые штаны, заправленные в высокие сапоги, и длинную бороду, свисающую до колен.

А потом… в тело будто лёгкость влили и прохладу… боль растворялась в этой лёгкости, становилась прозрачнее, превращаясь сначала в зуд, а вскоре совсем ушла, исчезла рассветной дымкой. В какой-то момент Кристиан осознал, что уверенно стоит на ногах. В голове прояснилось, и картинка вокруг будто стала ярче.

И всё бы хорошо, да только зелёный сарафан куда-то подевался.

— Пойдём, братко, — услышал он голос, который казался теперь важнее зелёного сарафана.

Царевич Иван — будущий наследник Тридесятого царства, человек, с которым очень важно сохранить дружеские отношения, — подошёл к нему, положил тяжёлую руку на шею и потащил к столу, туда, где расположились молодые, да весёлые. С ними ему не будет скучно.

«Но сарафан… почему он так важен?»

— Иван, — позвал девичий голос, и по сердцу полоснуло.