Читаем Сказки тридевятого округа полностью

Козюля – Коземаслов Борис – до Горячей точки три года проработал в Северном квартале водителем-дальнобойщиком. Работал – не тужил, благо платили дальнобойщикам хорошо. Тужила и скучала его хорошенькая жена, которая скрашивала длительное отсутствие работяги-мужа встречами с утончёнными юношами из балетного училища, расположенного рядом с её семейным гнёздышком. Потом жене надоели тайные встречи, и она решила жить полной жизнью молодой и привлекательной женщины, для чего подала на развод. При дележе имущества бывшая суженая ободрала доверчивого Бориса, как липку. Козюля после развода по решению суда был вынужден съехать из собственной трёхкомнатной квартиры к старушке маме, где беспробудно пил три недели. В конце третьей недели, когда организм Бориса забастовал, и печень напрочь отказалась иметь какие-либо дела с алкоголем, Козюля похмелился квасом и, пошатываясь, побрёл на мобилизационный пункт.

Одуванчик – Остап Гликман – или, как его называли в семье, Ося, своё прозвище получил за удивительную причёску. Волос у Оси был тонкий, светло-русый в мелкий завиток, как у женщины после «химии». Самый частый вопрос, который задавали Осе, звучал примерно так: «Слышь, кучерявый! Ты, часом, не еврей»?

– Нет, я не еврей, – терпеливо отвечал Остап. – Я дойч – немец!

– А что, среди немцев евреев нет? – обычно настаивал собеседник.

– Может и есть, но лично я поволжский немец, – заученно пояснял Гликман.

Самое интересное в этой истории было то, что Ося действительно был евреем, но только наполовину – по отцу, на вторую половину, материнскую, он был поволжским немцем. Однако это при поступлении в вуз ему не помогло. Во всех вузах, куда Ося пытался подать документы, его под разными предлогами к экзаменам не допускали. В конце концов это спровоцировало миролюбивого Гликмана на безрассудный поступок: Ося записался в контрактники, так как одной из неоспоримых льгот по окончанию службы была льгота на высшее образование. На мобилизационном пункте, глядя в его документы, тоже спросили про национальность, но только с одной целью: знает ли он иностранные языки. Ося знал немецкий, английский, русский и, конечно же, иврит. Про иврит он говорить не стал, да это было и необязательно, так как Горячая точка, куда направили Гликмана, с Израилем не граничила. Когда Ося уезжал, отец бегал по квартире и, хватая себя за пейсы, взывал к богу. Мать, как истинная немка, без слёз и истерики поцеловала его в висок и тихонько шепнула: «В моем роду все мужчины принимали присягу, и неважно, кому и где они служили, главное, что они были настоящими солдатами»!

Но самая смешная история была у Олега Оловяненко, которого солдатская молва нарекла Оловянным Солдатиком. Однако прозвище было слишком длинным, поэтому стали звать просто Солдатиком, намекая на его щуплую фигуру и небольшой рост.

Оловянного Солдатика сгубило простое любопытство. Как-то прогуливаясь тёплым летним вечером по кварталу, Олег случайно набрёл на мобилизационный пункт. Ему бы пройти мимо этого заведения быстрым шагом, благо на противоположной стороне улицы была знаменитая пивная «Пивораки», но, будучи от природы любопытным юношей, он остановился и стал внимательно вчитываться в условия и льготы службы по контракту. И чем больше он вчитывался, тем больше его забирало любопытство. – «Это что же, – подумал про себя Олег, – получается, что через три года у меня будет целая куча «бабла», бесплатный проезд в городском транспорте, льготы на получение высшего образования и раз в году бесплатная путёвка в санаторий? Нет, в этом вопросе надо разобраться досконально!» – решил Оловяненко и перешагнул порог мобилизационного пункта. Обратно на улицу Олег вышел через час, уже имея на руках небольшой аванс и контракт на службу в Горячей точке сроком на три года.


По прибытию в Горячую точку «Комсомольская» Осю сразу же назначили санинструктором, так как только он мог читать по-латыни, и благодаря отцу – знаменитому на весь квартал хирургу, – хотя и поверхностно, но немного разбирался в медицине.

– Принимай дела и приступай к выполнению своих обязанностей, – приказал ему командир взвода. Однако принимать дела было не у кого: прежний санинструктор по причине смерти отбыл на родину в цинковом гробу, и завещания после себя не оставил. Ося нашёл в казарме простреленную в нескольких местах полупустую сумку санинструктора, проверил её содержимое и побрёл на склад выбивать медикаменты. К его удивлению, на складе он получил всё, что требовалось.

– Держи хлопец! – сказал прапорщик Борщ, передавая ему упаковку с медикаментами. – Если ещё потребуется – приходи!

Гликман был приятно удивлён и даже озадачен: где это видано, чтобы опытный прапорщик выдавал со своего склада имущество по первому требованию? Однако последняя фраза сказанная Борщом, поставила всё на свои места: «Всё для вас сынки, только воюйте»! Ося понял, что прапорщик готов снять с себя последнюю казённую рубашку, лишь бы самому не идти под пули.

Перейти на страницу:

Все книги серии Аэлита - сетевая литература

Похожие книги