Сказки Восточной и Южной Сибири

– Недаром я старый, ум-то у меня все-таки есть. Видно, приходит время моей смерти. Дикие как-то ум мой испортили. Я умру. Ты мою дочь просил? Возьми ее. Олени пусть вместе с вами будут. Мою старуху ты храни.

В этот день опять вместе аргишили. Четыре белых комолых быка запряг Боро. На четырех белых быков черные пояса и красные лямки надел и перед аргишем поехал. Взобрался на высокое место и остановился. Долго стоял. Впереди землю черную, как летом, без снега видно. Перед тем местом, где он стоял, было большое озеро. Льда на этом озере он не заметил.

Два яра было на том озере, на одном из них и стоял Боро-тала. Другой яр виднелся прямо напротив, за озером. Так остановившись, сидел Боро на санке. Тут и товарищи его подъехали. Зять подошел, и сказал ему Боро:

– Мое время умереть настало. Мои предки всегда здесь умирали. Уже тогда, когда я диких оленей увидел, мною бог овладел. Бог этого озера – налим. Ты отсюда уходи, как только перестанешь меня видеть. Как меня перестанешь видеть – возвращайся.

Посреди озера крутилась белая пена. Вода в омуте плескалась то в одну, то в другую сторону. Боро поднялся на ноги, закричал на оленей и хореем их ударил:

– Мой путь над водой вы видите!

Видят Хунси и его жена: спрыгнул Боро вместе с оленями с яра в озеро и по воде, как по земле, поехал. Доехал до яра за озером.

Все время умолял Боро:

– Озеро! Съешь меня! Раскрой свое горло!

От того яра повернул обратно и опять к первому приехал. Взад и вперед по озеру меж ярами ездил. Еще раз вернулся, наехал на омут и сразу исчез. Из омута семь белых пузырьков показалось. Два скоро исчезли, пять еще видно.

Женщина, дочь Боро, говорит мужу, Хунси-тала:

– Мой отец так говорил мне: если ты сегодня меня возьмешь, семь детей будет у нас. Но двое из них все равно в этом озере погибнут.

Тут из омута женщина показалась, которую видел старик в бойницу доски, когда охотился на диких животных. Теперь она левую половину волос чесала, правая уже причесана. Сидела эта женщина на воде, сжав вытянутые ноги. Сказала она:

– Два белых пузырька вы мне сами отдайте. Ваш самый старший сын впредь моим паем будет. Теперь в чум поезжайте. Жалеете парня? Не жалейте. Его народа на земле много будет.

Женщина на яру взывала к баруси[24]:

– Пусть ты божество, ухо есть у тебя, рот есть. Когда время придет детей отдавать – пожалей нас. Лучше собаку или оленя возьми. Детей отдав, я очень мучиться буду.

Женщина-баруси все волосы чесала:

– Если одного пожалеешь, потом трех надо будет.

– Почему по-иному не сказала? Почему так остро говоришь? Не стану я давать детей!

– Даром не дашь! У меня руки долгие – везде достану.

Так сказала и исчезла. Вернулись в свой чум муж и жена. Поехали домой: женщина аргиш ведет, мужчина оленей гонит. Пришли в большой свой чум. Стали жить вместе пять людей. Потом старики, отец и мать Хунси и жена Боро, умерли.

У Хунси и его жены ребят много родилось. Но оленей мало стало, только на один аргиш осталось. Шесть парней выросли, седьмая, младшая – дочь. Самый средний сын шаманом стал. Бубна у него и парки шаманской не было, только говорил он, как шаман. По ночам во сне шаманил. Однажды ночью шаманил и произнес:

– Время моей смерти приходит. Увезите меня к озеру. Не увезете меня к озеру, я совсем пропаду.

Умоляли его мать и отец:

– Как увезем тебя к озеру? Наш отец там умер, худое это место. Не уходи туда. За тебя мы четыре оленя и три собаки унесем.

Аргишили к озеру. Недалеко от него, близ маленького озера, на речке, чум поставили, продолбили прорубь для воды. Вечером шаман с братьями, отцом и матерью поехали к озеру, взяли с собой оленей. Оленей запряженных и санки на яру оставили, а сами с яра к воде пешком спустились. Трех собак и четырех оленей связали.

Шепнула мать озеру:

– Мне сыновей жалко. Пусть собаки твоей долей будут.

Бросили собак и оленей в воду, стали подниматься на яр к санкам. Вдруг что-то им позади послышалось. Омут опять заплескался, показался из воды налимам. Причитал он:

– Вам сказано было, что сына надо. Почему жалеете, не даете? Старшего сына связали бы и бросили. Ваш покойный отец позади меня сидит и соглашается.

Женщина не перестала просить:

– Отпусти сына! Собак, оленей возьми. Парня-то жалко!

Налим исчез. Вышла семья на яр и опять что-то слышит. Ту самую женщину увидели в омуте. Сказала она:

– Парня вам жалко? А отец ваш говорит так: «Самого старшего сына и самую младшую дочь давайте».

Вступил тогда Хунси:

– Этот баруси нас не отпустит. Сын пусть вперед выйдет, пусть сам баруси просит.

Вышел парень вперед. Стали с яра отец, мать и сам он просить баруси пожалеть их. Вдруг под парнем яр обвалился, упал он в воду и исчез. В воде ничего не видно. Тут мать откуда-то выхватила нож, которым оленей кололи на берегу, и пригрозила женщине на озере:

– Пусть ты бог! Пусть ты человек! Подойди сюда, я тебя ножом одолею! Иди сюда!

Женщина на озере руку подняла:

– Мою руку видишь! Хоть скроетесь вы в своем чуме, достану, что мне надо. Вместе в ваш чум придем.