Сказочка дедушки Абдулы

— Ну и что? Чего вы добились? — говорил с экрана какой-то противный тип. — Ни-че-го! Ничегошеньки! Вы что подумали, что Темного Властелина кто-то может убить? Ну тогда вы просто болваны. И теперь мы уже не просим вас присоединиться к нам. Мы требуем! И если вы этого не сделаете, тогда мы убьем вас, как убили тысячи рабов старого режима. Присоединяйтесь!

Борис выключил телевизор. Они вылезли из-под покрывала и мрачные пошли на кухню готовить ужин.

Следующие несколько дней прошли для них в таком же ключе. Они с раннего утра выходили искать Эвана, а вечером возвращались с пустыми руками. На второй день им правда повезло, и они нашли Эвана в то время когда он разрушал какой-то храм. Но со всех сторон его окружали тысячи последователей. Они собрались вокруг своего владыки плотным кольцом и снимали его буйства на камеры, чтобы потом продемонстрировать напуганным американцам. И при этом даже не подозревали, что теперь уже Эван находится под их защитой. Антихрист чуял героя поблизости, и ему вовсе не хотелось рисковать. Следующая неделя стала для Бориса вообще полным провалом. Эван засел в ратуше занимался только тем, что принимал новых членов в свою армию. Сначала Борис решил попробовать закосить под одного из вновь прибывших, но поймав языка и допросив его отринул эту мысль. Каждого нового солдата Эван осматривал лично, и почти наедине. Новобранца заводили в кабинет мэра, и там под дулами автоматов Эван решал, стоит ли тому вступить в его армию. Естественно он расколол бы Бориса сразу. Эван чувствовал зло в людях, и различил бы в сердце героя скрытую доброту. С каждым днем Борис становился все мрачнее и мрачнее. Он уже собрался в отчаянной попытке пробиться к врагу с боем, и только Эмма остановила его от подобного безумства. Шли дни, в Нью-Йорк приходило все больше людей. Теперь армия антихриста перевалила за миллион.

И вот, на шестой день у героя появилась надежда. Сам Эван выступил по телевизору, и сообщил что завтра утром он выйдет из города и отправится в строну Вашингтона. Свой уход из Нью-Йорка он решил обставить большим парадом. Завтра все последователи соберутся у городской ратуши и огромной колонной выйдут из города. Выступление было объявлено в десять утра.

— Значит надо подготовиться… — задумчиво сказал Борис. Они с Эммой опять смотрели телевизор под покрывалом.

— Что ты задумал? — спросила она.

— Не бойся, я хочу попробовать убить его издалека. Залезу на крышу какого-нибудь дома сегодня ночью, и пристрелю этого козла!

— Я с тобой.

— Нет. На это раз нет Эмма. Слишком опасно, и мне быть может придется спасаться бегством, или действовать по обстановке. Ты будешь сидеть дома, и смотреть за всем по телевизору.

— Но…

— Не спорь! Так надо.

— Хорошо. Только Борис… будь осторожен.

— Я обещаю.

И теперь уже он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она покраснела, но ничего не сказала.

Борис решил, что лучше все разведать еще ночью. Он оделся в черный спортивный костюм который недавно добыл в городе, и помолившись получил еще один поцелуй на удачу. Спустя пару секунд дверь за ним закрылась — ему не хотелось чтобы Эмма видела как он опять густо краснеет. Впервые он вышел из квартиры один. У него был только меч, и винтовка в Эммином рюкзаке на плечах. Борис решил не пользоваться машиной — на часах было два ночи, и через час он уже осматривал посты вокруг ратуши. Сейчас о том чтобы подобраться к Эвану не могло быть и речи. Он еще раз внимательно осмотрел окрестности и понял, что Эван и его армия могут выступить только двумя путями. Один был наиболее приемлем, потому что проходил по улице окруженной домами. В одном из домов можно было спрятаться, и Эван был бы виден как на ладони. Второй путь был более извилист и проходил меж руин, поэтому Борис решил сосредоточить внимание на первом. Все же Эван наверняка не удержится и покажет свой парад по телевизору, а марш меж руин выглядел бы не очень красиво.

Боря принял решение, что лучше сразу не выбирать объект для засады, а действовать по обстановке. Он сделал себе импровизированную берлогу в куче мусора и стал ждать.

Приспешники Эвана стали собираться у ратуши рано утром. Это тоже было потрясающее по своему омерзению зрелище. Большинство пьяные или под кайфом, они стягивались после бурной ночи. Кто-то вел с собой плачущих женщин, на привязи, кто-то тут же насиловал их. У всех поголовно было оружие — его они сняли с трупов солдат и разграбив все оружейные магазины города. Грязные, или наоборот одетые с иголочки, они пестрой толпой собирались возле вотчины своего господина. Насильники и убийцы, маньяки и педофилы, разбойники и извращенцы — такова была армия Эвана.