Сказочка дедушки Абдулы

— Ты почти прав. Идеальный антихрист это я прежний. Тот, кто имеет только недостатки и не имеет достоинств. Я не мог быть слишком глупым, потому что глупые люди обычно не ведают страха в полной мере, а я боялся. Умные смогут полюбить этот мир, а я ненавидел. Слишком злые могли наслаждаться злодеяниями очень долго, а я проделал почти всю работу за три года. Слишком чувствительные могли полюбить этот мир таким, какой он есть. И вот тут Сэт исключил мой единственный недостаток — он отобрал у меня сердце. Так что я идеален Эмет. И я не сильно изменился с тех пор. Я не поумнел, по большей части за меня думаешь ты, я не перестал бояться, иначе не надевал бы доспехи перед каждой битвой и не тянул столько с этим походом. И у меня до сих пор сохранились тысячи комплексов, которые просто спрятались под бессмертием. Но я достаточно злобен чтобы продолжать, и как всегда усерден и самолюбив и поэтому продолжаю работать. Я суть скопище всех недостатков человеческих и поэтому я антихрист.

— Неплохо. И ты еще говоришь, что глуп?

— Ты на моем месте понял бы это уже давно. Впрочем, как я тебе только что доказал ты не смог бы быть на моем месте. И все эти размышления навели меня на одну интересную идею. Я подумал, какие у меня был самые большие недостатки, а потом понял, что они были присущи героям которых я убил. Всего в себе я насчитал три недостатка, которые считаю самыми главными и отвратительными.

— И какие?

— Первое — это гордость. Именно из-за того что я так болезненно горд я до сих пор не сдаюсь. Но когда гордого человека ломают, он становится абсолютно злобным. Нет человека хуже, чем тот, у кого подавили его гордость Эмет. И именно гордость подвела первого героя. Если бы он попробовал еще раз пристрелить меня, то у него получилось бы, но он решил выйти со мной один на один и проиграл. Он тоже был одержим гордостью, не так как я, но все же.

— Ладно, а Анна?

— Похоть. Хуже подавленной гордости только подавленная похоть. Человек, который не может удовлетворить сексуальный голод, но при этом одержим им, становится извращенцем. У меня это вылилось в гомосексуализм, Анна стала нимфоманкой. Она не могла сдержать свои желания и поэтому поехала искать меня. Да, она не пыталась меня убить, но ища удовлетворение похоти, все равно нашла свою смерть.

— Тоже неплохо. Ну а третий? — сказал Эмет. Эван откинулся в кресле и сложил пальцы рук в замок.

— Если честно похоть и гордыня были в моем списке на втором и третьем месте, а самым главным своим недостатком я считаю не их. В силу его специфичности, я не удивляюсь, что этот герой придет ко мне последним, если вообще придет. Мой главный порок Эмет — это трусость.

Вова медленно полз по грязному снегу. Сейчас главное не спешить, не допустить ошибку. Он наблюдал за тем как его снайперы выстроились на расчищенной дороге, и теперь нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, старательно делая вид что им не терпится побыстрее сдать оружие и устремиться внутрь цитадели — хлебнуть чего-нибудь с содержанием алкоголя не меньше сорока процентов и завалиться в койку. Это спектакль тоже отрабатывался неоднократно когда они в течение месяца раз за разом брали "учебную цитадель", которую построили на Аляске. Конечно, построили это сильно сказано, но главное были соблюдены некоторые пропорции и каждый знал, что делать и куда бежать. В этой операции никто не мог позволить себе допустить ошибку: ни солдаты, ни их командиры, ни тем более сам Вова. Он лучше все понимал, какая сейчас на нем лежит ответственность.

Он огляделся и поморщился. Примерно в трехстах метрах слева он увидел, как большой сугроб пошевелился. Потом он вроде как завалился на бок, и Вова увидел черное лицо Большой Берты. Она посмотрела на него, но из-за плохого зрения Вова не мог разглядеть, что отражается на ее лице. Хотя здесь не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. Наверняка эта толстая дура улыбается своей звериной улыбкой. Проклятая идиотка! Неужели она не понимает, что если он ее заметил, то это мог сделать кто-нибудь другой? Ему ужасно захотелось достать пистолет и пустить ей пулю в лоб. Единственное что его остановило, это расстояние. С его зрением и при такой погоде он может и промахнуться, а Берта, увидев что в нее стреляют естественно встанет и ее увидят. Но все равно — какая глупость! Неужели она не может спокойно и осторожно подкрасться, как это делает он? Неужели она не понимает что поставлено на карту? Сейчас нельзя рисковать, ни в коем случае. Он перевел взор на солдат. Часовые сменщики медленно подходили к сотне Вовы. Это значит что уже скоро.