Сказы о древних курганах

Самому Д. Г. Мессершмидту даже для царя «не удалось добыть ничего курьезного». Правда, больших денег ученый при себе не имел, сильно торговался, а древние изделия оценивал не по красоте и их художественным достоинствам, а по весу, содержанию в них золота и серебра. «Пришел бугровщик или могильщик Илья и предложил мне купить у него красивую могильную серебряную, позолоченную чашечку с изящно высеченными на ней листьями, весом в 67 золотников, требуя 12 коп. за золотник, что составляло всего 8 рублей 4 коп. Я предложил ему 7 коп. за золотник, что составляет 4 рубля 69 коп. Затем он предложил еще медную чашку чеканной работы в 1 фунт 32 золот. весу за 30 коп. Но он не согласился на цену, предложенную мною за чашечку, а за неполучением жалования и по недостатку денег мне пришлось отказаться от нее в надежде, что со временем оп, может быть, уступит ее за более дешевую цену»^{8}

. Были у путешественников основания опасаться обмана. Так, в одной из деревень на Оби слуга и переводчик Петр Кратц пытался купить великолепное медное ожерелье, покрытое золотом. Спереди к ожерелью были подвешаны два маленьких медных позолоченных льва. «Крестьянин выдавал все ожерелье как золотое и требовал 60 рублей, но сведущие люди, бывшие с Петром, оценили золото только в 7–8 рублей». Редко покупая, Д. Г. Мессершмидт усиленно разыскивал могильные вещи, приценивался, выбирал, но встречал мало ценного, попадались главным образом серебряные чаши, поясные пряжки, украшения сбруи. Повсюду в степи ученые встречали курганы, изрезанные, словно ранами, свежими шурфами. По словам бугровщиков, «ничего ценного» в них не находили. Д. Г. Мессершмидт считал, что, дескать, ранее могилы были полны золота и серебра, а в настоящее время они уже разрыты русскими настолько, «что нужно обладать особенным счастьем, чтобы случайно напасть еще на что-нибудь». Желание иметь собственное представление о сокровищах, скрывающихся в курганах, побудило Д. Г. Мессершмидта самому раскопать несколько могил.

Осенью 1721 г. ученый прибыл в Абаканский острог. Государственным указом было велено построить острог на реке Абакан. Между тем он был основан в 1707 г. «посланным из Томска сыном боярским Ильей Цицуриным и Красноярским сыном боярским Коионом Самсоновым с красноярскими служилыми людьми»^{9}

в 60 верстах от устья Абакана, на песчаном правом берегу Енисея. Очевидно, «красноярские служилые» нашли это место более подходящим, назвали же острог Абаканским в силу приказания построить его на реке того же имени. По этой причине многие до сих пор часто путают село Абаканское, или Абаканск, с расположенным в другом месте современным городом Абаканом. На самом деле Абаканский острог — это переименованное позже село Краснотуранское, ныне затопленное Красноярским морем. В 1721 г. село Абаканское, состоящее из деревянной церкви, крепости с медной пушкой и немногих жилых дворов, производило унылое впечатление, а незнание русского языка и непривычность быта местного населения усугубляли одиночество Д. Г. Мессершмидта, с нетерпением ожидавшего приезда своего помощника. Ф. И. Страленберг прибыл 22 декабря, и путешественники сразу же приступили к исследованию окрестностей и выбору кургана для раскопок. В канун Нового года к Д. Г. Мессершмидту явился казак Григорий с сообщением о том, что знает поблизости курган, вокруг которого стоят камни с выбитыми на них знаками и фигурами. Опасаясь приказного, казак не подъезжал близко к кургану.