Скелет из пробирки

Страшно заинтересованная, я толкнула дверь, вошла в просторный зал и огляделась. В стеклянных витринах лежали фаллоимитаторы всевозможных цветов и размеров. По стенам были развешаны плетки, ошейники и белье из кожи, чуть поодаль виднелись полки с косметикой и лекарствами, а по углам таращились резиновые куклы с разинутыми ртами: две негритянки, две белокожие и одна представительница монголоидной расы. Любовь Кирилловна Боярская держала секс-шоп.

Две скучающие продавщицы кинулись ко мне со всех ног.

– Что желаете? Мы получили интимную косметику. Есть необыкновенное средство от импотенции, просто капаете партнеру в чай, и мужчина превращается во льва..

– Я из журнала.

Продавщицы замолкли, словно налетели на стену, потом та, что постарше, поинтересовалась:

– Из какого?

– «Космополитен».

– Ой, – захлопала в ладоши молоденькая, – я вас просто обожаю!

– Позовите, пожалуйста, хозяйку, Любу Боярскую.

– Ее нет, – переглянувшись, ответили продавщицы.

– Ладно, – кивнула я, – позвоню Любе домой.

– А зачем она вам? – поинтересовалась та, что помладше. Я вспомнила вчерашний поход на тусовку, наглых парней, размахивающих фотоаппаратами, нацепила налицо презрительную улыбку и процедила:

– Деточка, госпожа Боярская мне абсолютно без надобности. Сейчас лето, информационных поводов мало, редколлегия решила, что можно и о вас тиснуть страничку-другую…

– Инга, – подскочила молоденькая продавщица, – вот это суперски!

– Будем знакомы, – улыбнулась вторая женщина. – Инга Горская, хозяйка магазина.

– Да? – Я недоверчиво вскинула брови вверх. – Но госпожа Боярская уверяла меня, что точкой «Твои грезы» владеет она. Инга, сохраняя на лице улыбку, предложила:

– Давайте выпьем кофе у меня в кабинете Танечка останется в торговом зале и будет обслуживать покупателей.

В этот момент в секс-шоп вошла парочка Молоденькая продавщица с самым недовольным видом пошла в ее сторону.

Налив в красивые чашечки отвратительный растворимый «Нескафе», Инга долго размешивала сахар, но потом все же решилась.

– Люба умерла.

– Да что вы! – Я изобразила крайнее изумление. – Под машину попала?

– Нет, – покачала головой Инга, – простуда, потом воспаление легких, астма и.., все. Ужасно! Я целый месяц в себя прийти не могла. Мы ведь с детства дружили, в одном институте учились.

– И магазин достался вам по завещанию? – решила уточнить я. – Честно говоря, мне это кажется странным. Вроде у Боярской имелись мать, муж, племянница… Отчего она оставила лавку вам?

Инга опять включила чайник.

– Мужа у Любы не было. Вернее, Любаня – вдова. Игорь умер буквально через месяц после свадьбы.

– Ну надо же! – удивилась я.

– Трагическая история, – покачала головой Инга. – Бедной Любочке патологически не везло в жизни. Во всем, просто девочка-неудача. Ну да это неинтересно.

– Напротив! Расскажите.

– Но чем «Космо» привлекает история чужих неприятностей? – резонно возразила Горская.

– Я сделаю статью о зигзагах женской судьбы, – я принялась фантазировать. – Проиллюстрируем снимками вашего магазина, сообщим адрес…

Инга пожала плечами:

– Если хотите – слушайте, но, ей-богу, ничего особо примечательного.

Родители Любочки Боярской были учеными. Папа, Кирилл Петрович, – врач, доктор наук, мама, Мария Григорьевна, – всего лишь кандидат, всю жизнь помогала мужу. Познакомились Боярские во время Великой Отечественной войны. Причем их первая встреча произошла при трагических обстоятельствах.

В 1945 году молодой лейтенантик, так называемый заурядврач <Заурядврач Во время войны 1941 – 1945 гг. не хватало медиков и было принято решение сократить срок обучения в соответствующих вузах Выпускники не изучали теорию, только практику, и по сути являлись не врачами, а фельдшерами, но получали дипломы врачей>, был среди тех советских солдат, которые освобождали узников фашистского лагеря смерти Горнгольц. Это был не Освенцим и не Бухенвальд, заключенных в Горнгольце содержалось намного меньше, но судьба их была еще хуже, чем у тех, кто умирал в бараках от голода в Дахау и Треблинке. В обычных лагерях смерти, несмотря на безостановочно работающие печи крематория и газовые камеры, все же был шанс выжить, а попавшим в Горнгольц становилось понятно: пути назад из этого ада нет, причем последние месяцы жизни придется провести в страшных мучениях. В Горнгольце людей использовали в качестве лабораторных крыс. Чтобы вы хорошо поняли суть проблемы, мне придется немного отвлечься.