Скелет среди холмов (в сокращении)

— Я имею в виду ту партию, которую вы с майором Суитином сыграли 17 июля, в день последней реконструкции исторической битвы.

— Если вы о счете, то я его не помню.

— Вы наверняка запомнили эту игру, потому что майору позвонила его жена.

— Агнес держит своего благоверного на коротком поводке.

Даймонд сверился с бумагами.

— Миссис Суитин увидела в бинокль, как два солдата в форме роялистов роются под поваленным дубом, который ваше общество поклялось охранять. Эти двое выкопали человеческую кость и снова закопали ее. Майор говорит, что поделился с вами этой информацией, как с товарищем по Лансдаунскому обществу.

— Порой мне кажется, что Агнес подозревает своего Реджи в увлеченности какой-нибудь вертихвосткой, особенно когда ее нет рядом. Вот и находит дурацкие поводы, лишь бы названивать ему.

— Но в тот день вы не сочли ее предлог надуманным. Вы доиграли раунд, а потом изменили своей привычке устраивать попойку после партии в том же гольф-клубе. Вы извинились, сослались на встречу и сразу уехали.

— На меня не похоже. В моем возрасте ничего не делают сразу.

— Сегодня вечером я беседовал с майором у него дома.

— И он сказал, что я укатил, не выпив?

— У вас были причины встревожиться. Сейчас вы начнете объяснять, как покатили прямо к полю боя, чтобы проверить состояние дерева — вы-то думали, что «Запечатанный узел» к нему и близко не подойдет.

Адвокат поднял палец:

— Осторожнее, инспектор! Вы прекрасно знаете, что подсказывать моему клиенту ответы не следует.

— А что не так? — притворно удивился Даймонд. — Или он уехал с другой целью?

Типпинг переводил взгляд с одного на другого.

— У меня особый интерес к этому дереву. На нем растет один из редчайших лишайников во всей Великобритании.

— Не растет, — отозвался Даймонд. — И вряд ли вообще рос.

— Это еще что такое? — удивленно протянул Типпинг. — Полицейский, разбирающийся в ботанике?

— Это я цитирую одного из членов Лансдаунского общества. Чарли Смарт разъяснил мне, что единственный лишайник, растущий на этом дубе, — самая распространенная разновидность, которой полно повсюду.

— Чарли с нами недавно. Вероятно, он не знает, куда смотреть.

— Как и Британское общество изучения лишайников. Никакими сведениями о редких видах лишайника в Лансдауне они не располагают. Может, это вы ошиблись?

— Его классифицировали много лет назад, это сделал ныне покойный член нашего общества. Будем надеяться, что этот редкий лишайник еще цел. Может, поговорим о том, в чем я лучше разбираюсь лучше этого?

Даймонд кивнул, довольный тем, что вытянул из подозреваемого косвенное признание. Значит, возле дерева он все-таки бывал.

— В таком случае поговорим о преподавателе истории Руперте Хоупе, одном из солдат, который на глазах у мисс Суитин выкапывал кость. Эта кость могла представлять исторический интерес. Хотя Руперт согласился снова зарыть ее, он, видимо, тайком вернулся к дереву, когда все уже разошлись. Видите ли, он думал, что ему суждено сделать открытие.

— А не слишком ли это все надуманно?

— Какая вам разница? — спросил Даймонд.

— Как это какая? Вы обвиняете меня в преступлениях, которых я не совершал.

— Пока что мы ни в чем вас не обвиняем. Нам известно, что на Руперта в тот вечер напали и он не вернулся к своей машине. Он успел сменить боевые доспехи на обычную одежду. Его ударили сзади по голове тупым инструментом. Ударили не так сильно, чтобы убить, но оставили умирать. Больше трех недель он блуждал по Лансдауну, потеряв память. А потом ему нанесли второй, роковой удар. У вас в машине есть тупой инструмент. Не один, а целый набор — ваши клюшки для гольфа. — Даймонд повернулся к Септимусу и кивнул.

— Какого черта?.. — недоуменно воскликнул Типпинг.

Септимус наклонился и поднял с пола сумку с клюшками.

— И что? Да, они мои, — подтвердил Типпинг.

Сумка была легкая, удобная. Септимус расстегнул молнию. Даймонд попросил его пересчитать клюшки.

— Тринадцать.

— Согласно правилам, с которыми я сверился, — продолжал Даймонд, — вам позволено иметь при себе не более четырнадцати штук. Увлеченный гольфист вроде вас не захочет обходиться меньшим количеством. Где недостающая клюшка, сэр Колин?

Впервые за время допроса он не ответил.

— Видимо, она была тяжелой, — продолжал Даймонд. — С плоской головкой, судя по форме ран на черепе.

— Вы обвиняете моего клиента в убийстве? — уточнил адвокат.

— Хочу услышать, что он сделал с четырнадцатой клюшкой.

Типпинг не ответил.

— Должно быть, гольфисту больно расставаться с одной из клюшек и уничтожать ее, — сказал Даймонд, — и тем не менее это произошло. Решительно не понимаю, как вы могли потерять ее. Руперт пережил один удар, второй его добил. Но почему их нанесли с перерывом? Убийца боялся, что к Руперту вернется память. Хуже того, Руперт повадился ночевать у самого грота Бекфорда.

— Как вы сказали? — переспросил адвокат.

— Возле туннеля, о котором известно вашему клиенту.

Типпинг вцепился в край стола. Кровь отхлынула от его лица.