Скелет в шкафу

Дождавшись паузы, я ринулся, пригибаясь, вслед за Ингрид. Однажды пробежал через полосу света, тут же застучали автоматные очереди, несколько пуль с неприятным визгом срикошетили от стен и потолка.

Освещение скудное, сюда заходят редко, мы пробежали по выщербленному цементному полу, под стенами, покрытыми крупной кафельной плиткой, несколько бочек, два полотера явно в нерабочем состоянии.

Дальше коридор настолько широкий, что по нему могут носиться не только электропогрузчики, но и «КамАЗы», только потолок низковат. Примерно через сотню метров мозг сразу уточнил, что за спиной сто двадцать шагов, а это значит сто тридцать два метра, могло быть и больше, но мы не все время бежали, дважды переходили на шаг… Опять поворот.

Слева коридор, никаких указателей, я поколебался и потащил Ингрид дальше, пока не увидел нечто вроде командного пункта начальника цеха, то есть приподнятую комнату с широкими окнами и металлической дверью. Само помещение тоже из толстых листов металла, явно его так и перевозят с места на место.

Из выбитого пулями окна раздался голос:

– Ну что, профессор?.. Не знаю, как ты сюда добрался, но здесь ты и останешься!.. заложница у меня, и пистолет у ее виска. Понял?

Ингрид прошептала:

– Нам не успеть. Этот гад выстрелит раньше.

– Эй, – сказал я, – заложница не у тебя.

Он крикнул издевательски:

– Ага, затрясся? Я здесь один, но сюда уже бегут люди со второго участка! Через пару минут будут здесь. Может, высунешься, я красиво всажу тебе пулю между глаз, и на этом покончим? А то здешние ребята такие звери, любят поиздеваться над неверными…

– Если заложница у тебя, – крикнул я, – пусть покажется. Тогда поговорим!

Он захохотал громче.

– Покажется, чтобы ты застрелил?.. Нет уж… но голосок сейчас подаст…

Тут же донесся болезненный женский вскрик. Ингрид злобно выругалась, я молча прицелился в металлическую стену внутри помещения, что отсвечивает слева, моментально рассчитал угол.

Палец боялся нажимать на скобу, но все-таки я заставил сделать усилие. Грянул выстрел, пронзительно вжикнула срикошетившая пуля.

Ингрид с диким воплем ворвалась в каморку, я вскочил следом и увидел, как морпех с нашивками лейтенанта поднимается с пола, из раненого срикошетевшей пулей виска течет кровь. Ингрид остановилась перед ним, держа обеими руками пистолет, нацеленный в голову.

За морпехом в углу сжалась в комок заложница, такая маленькая, что в метр семьдесят и семьдесят восемь килограмм даже не верится.

Я дважды выстрелил, пули ударили его почти в упор, пробив ключицу и грудь, отшвырнули к стенке напротив. Пистолет его остался на полу, сейчас наугад шарил растопыренной ладонью, ничего не видя залитым кровью глазом.

– Сволочь, – пошептал он, – руки кривые…

– А сейчас? – спросил я и выстрелил ему в голову.

Ингрид вскрикнула негодующе:

– Нужно брать живым!

– Зачем? – спросил я. – У нас демократия, наши два голоса с Абигель против одного твоего!

Абигель поднялась на дрожащих ногах, испуганная и с перепачканным лицом, Ингрид сказала ей быстро:

– Все кончилось!.. Мы сейчас отвезем вас в Москву. Или в Швейцарию, куда хотите.

Абигель разрыдалась и повисла на моей берберской жене, как енот на дереве.

Я оглянулся на труп, вообще-то я, как ни пыжься, еще не постчеловек и даже не трансгуманист, иначе бы просто выстрелил, но человеку присуще позерство и необходимость, чтобы последнее слово было за ним, как будто мало последнего выстрела.

– Уходим, – распорядилась Ингрид властно. Абигель все еще старалась прижаться к ней всем телом, Ингрид ее обнимала одной рукой, похлопывала по спине и плечу, на меня бросила взгляд, полный недоумения.

– Ты чего? – спросил я.

– Как тебе удалось?

– Угол падения равен углу отражения, – напомнил я формулу из школьного учебника. – Рикошетом в висок.

– А если бы он выстрелил?

– Он не целился ей в голову, – сказал я. – Верно, Абигель? Он собирался застрелить нас.

Ингрид кивнула, сейчас для нас важнее побыстрее выбраться, а потом, возможно, задумается, не рисковал ли я все же чрезмерно. Заложница могла оказаться на пути моей пули, но ладно, вдруг да забудет.

Я сам вряд ли смогу объяснить сложнейший расчет взаимодействия голосов его и самой заложницы в тесном помещении, многократного, хотя и едва слышимого эха, что дало объемную картинку и позволило точно вычислить как ее положение, так и этого гада, имени которого так и не узнал.

Мозг сработал безукоризненно, куда важнее того, что и трусливые мышцы все же дали возможность нажать на скобу и сделать точный выстрел…

Ингрид покрикивала:

– Быстрее!.. Быстрее уходим!

Она права, стараясь побыстрее удалиться от горящих обломков, но когда отбежали на достаточное расстояние, я сказал быстро:

– А теперь левее!

Ингрид крикнула:

– А что там?

– Возможно, выход, – сообщил я. – По крайней мере, спутники показывают там аномально теплый воздух.

– И ты запомнил?

– Да, – ответил я гордо, – я же ума палата!