Скелет за шкафом

Он положил мне руку на лоб и принялся рассказывать. А я сидела и слушала, совсем как Тихиро, когда в городе призраков настала ночь, ее папу и маму превратили в свиней, ноги и руки у нее сделались прозрачными, и все, что ей оставалось делать, – это слушать колдуна Хаку, который обещал ей помочь[22].

Глава 16,

в которой я, то есть мы, штурмуем гуманитарный корпус

Из кармана на рукаве куртки Зет извлек коврик, расстелил его и только собрался сесть, как тут же вскочил.

– Мокро? – спросила я.

– Рыжий к выходу идет!

Я тоже вскочила, подождала, пока Зет спрячет коврик, и дернула его за рукав. У меня появилась забавная мысль.

– Слушай! А можешь ты кричать: «Пожар! Горим!» Вот он перепугается!

– Я собираюсь его отвлечь. Зачем его пугать?

– Хочу отомстить кое за что. Он столько раз смеялся надо мной, когда я подавала документы.

Зет снял мою руку с плеча и сжал ее обеими руками, чуть согнувшись, словно играя со мной в «колечко».

– Месть опустошает, – сказал он, – забирает энергию. А нам потребуется много энергии.

Он кивнул, поправил на голове капюшон, практически закрыв им лицо, и бесшумно выбрался из кустов.

«Позер», – подумала я, наблюдая, как он крадется в своих чешках по газону, навстречу рыжему охраннику, который вышел на крыльцо и теперь хлопал себя по карманам, очевидно, в поиске сигарет. Вот Рыжий приоткрыл дверь и крикнул: «Дед!» Ответа не было. Рыжий покачал головой и вернулся к своему столу. Взял из ящика пачку. Зет замер неподалеку от крыльца.

Мое дыхание участилось. «Хороший знак, хороший знак, что дед ему не ответил, – повторяла я себе, – это значит, что он не услышит, а точнее, не увидит, как я....»

Додумать я не успела. Рыжий вышел на крыльцо, зажег сигарету, сунул ее в рот и тут... заметил Зета.

– Эй! – крикнул он, – ты кто там? Иди сюда.

Зет развернулся и направился по аллее вдоль футбольного поля к главному зданию.

– Эй, стой! – крикнул Рыжий и бросился за ним.

Я выскочила из кустов и кинулась к крыльцу. «Только бы дед не услышал, только бы дед...» Я посмотрела на часы. Зет сказал: «Ровно пять с половиной минут». Он добежит до главного здания, свернет на параллельную аллею и через четыре минуты будет в гуманитарном. Через пять с половиной тут будет Рыжий.

Я приоткрыла дверь в гуманитарный и прислушалась. Никаких звуков. Тогда я вбежала внутрь, проскочила мимо пустого поста охраны и спряталась за киоском, продающим пиццу.

– Рыжий! – крикнул дед, – звал?

Я обмерла. Только бы не вышел! Ведь мне надо наискосок пересечь вестибюль и попасть на лестницу на противоположной от входа стороне! Я снова посмотрела на часы. Прошло пятнадцать секунд.

Я осторожно выглянула из-за киоска. Дед не появлялся. Я зажмурилась на секунду, потом открыла глаза и бросилась к лестнице.

– Рыж!

Голос деда звучал совсем близко! Он вышел в вестибюль! Как же Зет проберется, ведь дед будет у него на пути. Проклятый Рыжий, вызвал деда! Не мог обойтись без своих сигарет! Ему не говорили, что курение – вредно?!

Я запрыгнула на лестницу и понеслась наверх. Мысли мои скакали, как какие-то сумасшедшие зайцы.

Надо что-то придумать. Надо как-то выручить Зета. Дать ему возможность проникнуть в гуманитарный и не попасться деду.

Я миновала первый этаж, за ним – второй, даже сейчас, глубокой ночью, хранивший запахи столовки. Потом третий, и у меня наконец сперло дыхание. На четвертом этаже закололо в боку.

Я с отвращением вспомнила любимое упражнение нашего физрука. «Паровозик». Обегаешь круг с эстафетной палочкой, передаешь ее другому, но не садишься на скамейку рядом с остальными, а бежишь с тем, у кого палочка, взявшись с ним за руку. И так – сто кругов. Ну, не сто, а пять или шесть. По количеству тех, кто в команде. Я на третьем круге уже валилась с ног, но боялась ослушаться физрука и носилась до тех пор, пока не начиналась жуткая боль в боку и в груди.

А потом падала без сил.

Сейчас упасть не удастся. Надо быть предельно сконцентрированной. Пока я забиралась все выше и выше, я мысленно кляла всех на свете. И папу, который пытается определить меня в этот вуз. И Анну Семеновну, которая не разрешила обследовать кафедру. И Зета, придумавшего такой сложный план!

Однако, когда я достигла десятого этажа и, глянув на часы, обнаружила, что еще полминуты до конца срока, меня охватила такая радость, что будь рядом физрук, я бы его расцеловала в обе щеки!

Я могу! Я смогла! И тут же, вместе с радостью, мне пришел в голову план, как спасти Зета. Я бросилась по коридору, вдоль пустых темных аудиторий в другую часть здания, под которой был большой вестибюль. И вызвала там лифт.

«Очень надеюсь, что дед не вышел на улицу», – пробормотала я, возвращаясь обратно и вызывая лифт над малым вестибюлем, следуя инструктажу Зета. Ровно пять с половиной минут. Я гений.

Через несколько минут послышались шаги деда.

– Эй! – крикнул он, – кто здесь?

Я молчала и очень надеялась, что сердце не выскочит у меня из груди. Скоро послышался еще один звук раздвигающихся дверей.

– Дед? Ты лифт вызвал?