Скелеты из шкафа русской истории

Репутация купцов: русским — верить

В Новгороде, как и везде на Руси, можно оставлять золото или другие ценные вещи на улицах и в кабаках.

Адам Бременский

Для нас грань, разделяющая разбойника и торговца, очевидна. В древности было не так. Герои Гомера, храбрые греческие мореплаватели, открыватели тогдашнего мира, то торговали, то грабили корабли в открытом море и прибрежные поселения. Так же поступали почти все мореплаватели Средневековья. Купец тогда носил меч не для форса, а чтобы отбиваться от грабителей и диких племен. И он же легко обнажал меч, если представлялась возможность легко поживиться чужим добром.

В оценке русских того времени надо ориентироваться не на наши сегодняшние представления «что такое хорошо, что такое плохо», а на свидетельства современников. Они есть.

Хронист Титмар из Мерзебурга (975–1018) подчеркивал богатство Руси и ее торговые обороты. Он считал русских очень приличными людьми и надежными партнерами.

Каноник Адам из Бремена в книге «Деяния епископов Гамбургской церкви» называл Киев соперником Константинополя и украшением христианского мира. Он описывал Киев как город, где жители ведут себя нравственно и не нарушают десяти заповедей — даже язычники там не воруют и не грабят.

«Анналы» Ламберта Херсфельда написаны около 1077 года. В них содержится много сведений о Руси и отзывы о ней тоже только в самых лучших тонах, русские считаются людьми глубоко порядочными, их слово надежно. В этом, говорится, отличие русских от скандинавских язычников и жителей Юга.

В 1187 году император Священной Римской империи германской нации Фридрих I даровал равные права на торговлю в Любеке голландцам и русским. Тем самым он предпочел русских корпорациям немецких купцов из других городов, фламандцам и датчанам. Почему? А потому, что «русским можно верить за их отменную честность и справедливость». Видимо, честность и справедливость купцов из Дании и Фландрии император считал не столь отменной.

К. Васильев «Садко и Владыка морской». 1974 г.

Былинный герой Садко — конечно, самый знаменитый новгородский купец. Вот так центральным персонажем народного эпоса стал предприниматель.

В конце XIV века Ганзейский союз (от средненемецкого Hanse — союз, товарищество) включал больше сотни городов и контролировал львиную долю торговли в масштабах Европы. Основой торговли и финансовых операций Ганзы были конторы в Брюгге (Фландрия), Лондоне, Бергене (Норвегия), Венеции, Новгороде.

Наивно считать средневековых купцов чем-то вроде современных предпринимателей. Торговать «с заграницей» мог не всякий желающий, а только получивший особое разрешение, привилегию города или корпорации.

Политика Ганзы во всех странах была проста: монополия немцев, система разрешений и сдержек. Ганза жестко давила английских, фламандских и голландских купцов. Страх перед конкурентами? Не только… В Ганзе почему-то считалось, что англичане и голландцы не умеют учитывать интересов партнеров, не «живут вместе с другими», а всегда держатся сами по себе.

Русские предлагают свой товар. Резная панель. Ок. 1400 г.

Этот сюжет украшал скамью общины немецких купцов, торговавших в Новгороде Великом.

Ганза монополизировала торговлю с Новгородом.

Только члены Ганзы имели право учить русский язык, торговать с русскими, а самое главное — давать русским ссуды деньгами или товаром. Почему?! Оказывается, русские — очень надежные партнеры, они всегда отдают долги и со всеми процентами.

Ссудить русскому купцу денег считалось выгодным дельцем.

В Ганзе действовал закон, согласно которому проторговавшийся русский купец не мог быть арестован ни в этом, ни в любом другом городе Ганзейского союза. Это может показаться странным. Действительно, почему? Средние века — время очень жестокое. Если суд устанавливал, что купец не может отдать долги, его могли приговорить даже к смертной казни, к пыткам раскаленным железом или отсечению рук и ног. Долговая тюрьма — каменный застенок или земляная яма, где «дебитор» был обречен сгнить заживо, — это еще далеко не самый страшный результат работы средневековых судебных исполнителей по взысканию просроченных задолженностей.

Только вот финансово несостоятельного русского купца почему-то не казнили и не истязали. Его отправляли домой, в Новгород, чтобы он мог опять начать бизнес и со временем отдать долги.

Таких правил в Ганзе не было по отношению ни к кому — ни немецким, ни английским, ни шведским, ни голландским, ни фламандским коллегам. Привилегия русским, однако.