Схизис

Второй вопрос резидента вывел меня из всякого чувство равновесия. Я сконцентрировал все свои мысли и волю на том, чтобы взять контроль над телом. Но я и не знал, как это сделать. Всякий раз, когда его тело оказывалось в моей власти, я просто просыпался и чувствовал себя обычным человеком, способным по своей воле дышать, говорить и ходить. Перед такими мгновениями моё сознание внутри Мёрфи отключалось и я, кажется, засыпал. Мне трудно утверждать об этом, потому что я не могу чётко разграничить свои сны и сны Мёрфи. Кажется, они едины. Но иногда после них я просыпаюсь с контролем над телом, а чаще без.

– Я прослушал запись вашего разговора с доктором А.А.Б. и решил исполнить вашу просьбу.

Если бы мои эмоции могли передаться на лицо Мёрфи, то резидент бы понял, как он сильно меня тронул. Но как же невыносимо было сидеть взаперти сумасшедшего и быть не способным ни ответить резиденту, ни выказать ему свою соучастность. Тем не менее, тогда появилась новая надежда. Я был уверен, что за дверью уже стоит моя мать, которой позвонил резидент, и она подтвердила мои слова. Сейчас она зайдёт, увидит Мёрфи Шелдона и… о Боже, нет! Она увидит Мёрфи Шелдона и скажет, что это не её сын! Потому что она не знает его! На что я надеялся?

– Всё сказанное вами о фестивале и Кармэйне Уэзби – правда. Но как вы узнали обо всём этом, находясь тут целыми днями взаперти?!

Мёрфи продолжал лыбиться, а я рвал и метал на части внутри него. Тогда я по-настоящему понял, каково это не быть способным выражать свои эмоции! Великое счастье, о, люди, изливать слёзы, когда внутри тебя гроза, кричать во всё горло, когда внутри тебя раскаты грома и ломать посуду, когда сердце твоё скручивает боль! Какой великий дар от природы дан человеку, способный облегчить его страдания! Но вот я, внутри Мёрфи, горюющий, злой, нетерпящий, кричащий и мечущийся, при этом не способный выразить всё это ни мимикой, ни голосом, ни телодвижением.

– Вы боялись сообщить кое-что доктору во время беседы, чтобы не показаться сумасшедшим. Но я готов выслушать вас и поверить вам.

Улыбка вдруг сползла с лица Мёрфи, и он стался суровый.

– Вам есть, что мне рассказать? – прибавил резидент. Мёрфи что-то неразборчиво произнёс себе под нос. Резидент не расслышал его лепет и попросил повторить.

– Дават, – громче повторил Мёрфи.

– Что? – снова вопрошал резидент.

– Дава-а-ад! – Мёрфи внезапно повысил голос и возбуждённый, поднялся на ноги на кровати. – Дава-а-ад! – Дава-а-ад! – Дава-а-ад!