Схизматрица Плюс

Бейер пытался не выказывать разочарования, однако чувствовалось, что ему явно хочется поскорей отделаться от Линдсея и наладить контакт с кем-нибудь из столпов местного общества. Линдсей его за это не осуждал – чего уж, работа такая.

Линдсей и сам имел звание доктор-капитана Службы безопасности и занимал должность эксперта по социологии Инвесторов. Даже в эти дни, в дни Замирения Инвесторов, чин в Службе безопасности был обязателен для работников военно-научного комплекса шейперов. Что ж, с волками жить – значит, и выть соответственно.

В ипостаси театрального администратора Линдсей никогда – даже намеком – не упоминал своего чина. Однако ж Бейер был о нем прекрасно осведомлен, и только дипломатическая вежливость позволяла им держаться на дружеской ноге.

Ярко-голубые глаза Бейера обшарили толпу, которая заполонила фойе, и лицо его вдруг сделалось каменным. Линдсей проследил направление взгляда.

Причиной заминки Бейера оказалась некая личность: на губе – микрофон-клипса, в ушах – клипсы-наушники, и явная нехватка элегантности в костюме. Охранник, причем не из шейперов: волосы, гладко зализанные назад, поблескивают антисептической смазкой, а лицо не по-шейперски перекошено.

Линдсей вставил в правый глаз видеомонокль и начал съемку.

Заметив это, Бейер кисловато улыбнулся:

– Здесь их четверо. Ваша постановка привлекла внимание весьма видного человека.

– Похожи на обитателей Цепи, – сказал Линдсей.

– Официальный визит, – пояснил Бейер. – Но здесь он – инкогнито. Глава государства, Республики Моря Ясности, Филип Хури Константин.

Линдсей отвернулся:

– Не имею чести знать этого джентльмена.

– Он – не из сторонников разрядки. Я знаю его лишь с чужих слов, и представить вас не могу.

Держась к толпе спиной, Линдсей поплыл вдоль стены.

– Я должен быть в кабинете. Не откажетесь покурить в моем обществе?

– То есть втягивать дым в легкие? Не имею привычки.

– В таком случае прошу прощения…

Линдсей удалился.

* * *

– Ведь двадцать лет прошло…

Нора Мавридес сидела за консолью: мундир Службы безопасности, черный плащ небрежно накинут на плечи поверх янтарного цвета блузки.

– Что это он вдруг? – проговорил Линдсей. – Мало ему Республики?

Нора начала рассуждать вслух:

– Причина его визита сюда, наверное, в милитантах. Они хотят, чтобы он поддержал их здесь, в столице. Во-первых, он имеет вес, во-вторых, не сторонник разрядки.

– Правдоподобно. Если дела обстоят противоположным образом; Если милитанты полагают Константина ручным, лояльным к ним генералом-дикорастущим и понятия не имеют о его амбициях. И о его возможностях. На самом-то деле как раз он ими манипулирует.

– Он тебя видел?

– Не думаю. Сомневаюсь, что он вообще меня сможет узнать. – Линдсей медленно погрузил ложку в коробку с йогуртом. – Возраст сильно изменил мою внешность.

– У меня сердце не на месте после просмотра того, что ты снял. Абеляр, столько лет все у нас было замечательно… Если он поймет, кто ты такой… Он же нас уничтожит.

– Не факт. – Сморщившись, Линдсей заставил себя проглотить йогурт, приготовленный специально для нешейперов, чей кишечник и желудок прошли антисептическую обработку, и ужасно горчивший от ферментов. – Ну, разоблачит меня Константин – а дальше? У нас останутся пришельцы. Инвесторам плевать и на мои гены, и на мое образование… Они нас прикроют.

– Он же – убийца! На него нужно напасть первым.

– Не нам, дорогая моя, обсуждать такую возможность. – Механическая рука Линдсея взяла картонку, тонкие стенки слегка вогнулись. – Я всегда старался избегать с ним столкновения. По возможности. Я нарвался совершенно случайно. Это – как кости бросить.

– Не говори так! Неужели мы ничего не можем сделать?

Линдсей побарабанил железными пальцами по столу. Вот и рука – тоже часть маскировки. Когда-то этот древний протез принадлежал Верховному судье; древность вещи как бы намекала посторонним на преклонные годы ее носителя…

На стене кабинета Норы медленно проворачивался Сатурн – телезапись вращения была сделана со спутника. Золотистую дымку, окутывавшую поверхность, бороздили ярко-оранжевые токи ветров.

– Может, в конце концов, уехать отсюда? – предложил Линдсей. – Не сошелся же свет клином на Голдрейх-Тримейне. Ущелье Кирквуда – тоже, между прочим, неплохо. Или Кластер Кассини.

– И пусть все, чего мы здесь достигли, пойдет прахом?

Линдсей рассеянно взглянул на экран.

– Мне хватит того, что со мной – ты.

– Абеляр, я не могу без этого места. Без должности профессора-полковника. И потом – как же дети? И – наша лига? Они ведь полностью зависят от нас…

– Ты права. Наш дом – здесь.

– Именно. И не делай из мухи слона. Он скоро уедет в свою Республику. Не будь Голдрейх-Тримейн столицей, Константин вообще бы сюда не сунулся.

В соседней комнате раздался взрыв детского смеха. Нора убавила звук.

– С Филипом мне не ужиться, – задумчиво сказал Линдсей. – Слишком многое мы друг о друге знаем.

– Не будь таким фаталистом, милый. Я не собираюсь сидеть сложа руки, когда какой-то дикорастущий выскочка является и начинает угрожать моему мужу.