Схороните мое сердце у Вундед-Ни

"Мой бог и моя мать живут на Западе, и я не покину их. Обычай моего народа запрещает нам переходить три реки - Гранде, Сан-Хуан и Колорадо. Не могу я покинуть и горы Чуска. Здесь я родился. Я остаюсь. Мне нечего терять, кроме жизни, ее они могут прийти и взять, когда захотят, сам же я не двинусь с места. Я никогда не делал ничего дурного американцам или мексиканцам. Я никогда не грабил. Если меня убьют, прольется невинная кровь". Херреро сказал ему: "Я сделал для тебя все, что мог; я дал тебе самый добрый совет. И теперь я расстаюсь будто и не с тобой, а с твоим прахом".

Через несколько дней в Санта-Фе Херреро Гранде сообщил генералу Карлтону об упорстве Мануэлито. Ответом Карлтона был резкий приказ начальнику форта Уингейт: "Полагаю, что, если Мануэлито... удастся схватить, его группа, несомненно, пойдет на соглашение; если же вы сумеете договориться с индейцами в поселке Зуни, где он часто бывает и торгует, они помогут вам его захватить... Во что бы то ни стало схватите Мануэлито. Содержите его в кандалах и тщательно охраняйте. Взять его в плен или убить на месте было бы благом для тех, кого он возглавляет. Я бы предпочел, чтобы его взяли в плен. Если он попытается бежать... его следует застрелить".

Однако Мануэлито был слишком ловок, чтобы попасться в западню, расставленную для него Карлтоном в Зуни, и ухитрялся избегать ее в течение весны и лета 1865 г. В конце лета Барбончито и несколько его воинов бежали из Боск-Редондо; говорили, что они находятся у апачей, на земле Сьерра-дель-Эскаделло. Так много навахов ускользнуло из резервации, что Карлтон выставил постоянные сторожевые посты в радиусе сорока миль вокруг форта Самнер. В августе генерал приказал начальнику гарнизона убивать всякого индейца, застигнутого без пропуска вне резервации.

Когда осенью 1865 г. в Боске вновь не удалось собрать урожай, армия стала снабжать навахов мукой, крупой и свининой, которые были признаны непригодными для солдат. Смертность вновь возросла, равно как и число попыток бегства.

Несмотря на то что жители Нью-Мексико уже открыто осуждали генерала Карлтона за положение дел в Боск-Редондо, он продолжал охоту на навахов. Наконец 1 сентября 1866 г. Мануэлито, вождь, которого он так разыскивал, приковылял в форт Уингейт вместе с двадцатью тремя измученными воинами и сдался. Они были в лохмотьях, тела их были истощены. Они все еще носили кожаные ремни на запястьях, предохраняющие руку от удара тетивы, но у них уже не было ни боевых луков, ни стрел. Одна рука Мануэлито беспомощно висела - он был ранен. Вскоре явился Барбончито с 21 воином и сдался во второй раз. Военных вождей больше не было.

Есть доля иронии в том, что всего лишь через восемнадцать дней после сдачи Мануэлито генерала Карлтона отстранили от командования военным округом штата Нью-Мексико. Гражданская война, которая дала власть Звездному Вождю Карлтону, уже больше года как кончилась, и гражданам Нью-Мексико порядком надоели и сам генерал, и его высокомерие.

Когда Мануэлито попал в Боск, новым суперинтендантом резервации был А. Б. Нортон. Этот суперинтендант исследовал почву в резервации и пришел к заключению, что она непригодна для выращивания зерновых из-за имеющихся в ней примесей щелочи. "Вода здесь грязная и солоноватая, едва терпимая на вкус и нездоровая, по утверждению индейцев, так как четвертая часть их погибла от болезней". Резервация, прибавляет Нортон, стоила правительству миллионы долларов. "Чем скорее ее оставят, удалив с нее индейцев, тем лучше. Я слышал, что за всем этим крылись какие-то соображения... Не думаете ли вы удовлетворить индейцев, лишив их элементарных жизненных удобств, без которых существование белого немыслимо нигде? Мог ли здравомыслящий человек выбрать под резервацию для восьми тысяч индейцев такое место, где вода почти не пригодна для питья, почва бедна и бесплодна, а единственным топливом служат корни мескитового дерева, которые к тому же нужно везти за 12 миль?.. Если они и останутся в такой резервации, то не по доброй воле, их придется всегда удерживать здесь силой. Так верните их домой! Или отправьте в такое место, где у них будет свежая вода для питья, достаточно топлива, чтобы не погибнуть от холода, и где почва сможет хоть как-то прокормить их..."

В течение двух лет инспектора и чиновники нескончаемой вереницей шествовали через резервацию. Некоторые выказывали искреннее сострадание, других главным образом интересовало сокращение расходов.

"Мы пробыли там несколько лет, - вспоминает Мануэлито. - Много наших людей сгубил тамошний климат. Большой человек из Вашингтона держал совет с нами. Он объяснял, как белые наказывают тех, кто не подчиняется закону. Мы обещали подчиняться законам, если нам разрешат вернуться в свою страну. Мы обещали соблюдать этот договор... Четыре раза мы давали это обещание. Мы все сказали договору "да", и большой человек дал нам хороший совет. Это был генерал Шерман".