Схороните мое сердце у Вундед-Ни

Когда Крук посетил понков в караульном помещении форта Омаха, он был потрясен, настолько жалкими были условия существования индейцев. На него произвел сильное впечатление и незамысловатый рассказ Стоящего Медведя о том, почему он пошел на север, его стоическое приятие навязанных ему условий жизни. «Мне казалось, что бог создал нас для жизни, — говорил Стоящий Медведь Круку, — но я ошибался. Богу угодно, чтобы землю мы отдали белым, а сами умерли. Может быть, так и надо; может быть…»

Крук был так взволнован увиденным и услышанным, что пообещал Стоящему Медведю сделать все возможное для отмены приказа о возвращении понков на Индейскую территорию. На этот раз Крук начал действовать, с тем чтобы выполнить обещание. Он обратился к издателю газеты, выходившей в Омахе, Томасу Генри Тибблсу и заручился поддержкой прессы.

Пока Крук задерживал действие приказа о переводе понков, Тибблс распространил историю индейцев сначала в городе, затем в штате, а с помощью телеграфа — по всей стране. Представители церкви в Омахе направили обращение на имя министра Шурца с просьбой об освобождении понков, но Большие Глаза так и не ответил на него. Затем молодой юрист из Омахи Джон Уэбстер добровольно и бесплатно предложил свои услуги, а вскоре к нему присоединился главный адвокат Центральной Тихоокеанской железной дороги Эндрю Попплтон.

Юристы должны были работать быстро, чтобы завести судебное дело на понков; в любой день генерал Крук мог получить из Вашингтона приказ, предписывающий отправку индейцев на юг, и тогда уже ничего нельзя будет для них сделать. Все усилия были направлены на то, чтобы заручиться поддержкой судьи Элмера Данди, сурового жителя пограничной полосы, у которого в жизни было четыре страсти: хорошая литература, лошади, охота и судопроизводство. Случилось так, что Данди в это время уехал охотиться на медведя, и защитники понков провели несколько часов в нетерпеливом ожидании, пока посыльные не нашли судью и не доставили его в Омаху.

С молчаливого согласия Крука судья Данди на основании закона о неприкосновенности личности обвинил генерала в незаконности ареста индейцев, распорядившись, чтобы тот доставил заключенных в суд и доказал свои полномочия задерживать их. Крук подчинился распоряжению, представив военный приказ из Вашингтона, а окружной прокурор Соединенных Штатов отрицал право понков на освобождение из-под стражи на том основании, что индейцы не являются «лицами, на которых распространяется закон».

Так 18 апреля 1879 г. начался сейчас уже почти забытый гражданский процесс Стоящего Медведя против Крука. Адвокаты понков Уэбстер и Попплтон доказывали, что всякий индеец является таким же юридическим лицом, как и любой белый, и может пользоваться теми же свободами, гарантированными конституцией. Когда прокурор Соединенных Штатов заявил, что Стоящий Медведь и его люди подчиняются постановлениям и правилам, разработанным правительством специально для индейцев различных племен, Уэбстер и Попплтон возразили, что Стоящий Медведь и любой другой индеец имеют право отделиться от своего племени и, подобно любому гражданину, находиться под защитой законов США.

Процесс достиг кульминации, когда Стоящему Медведю позволили говорить от имени своего народа. Он сказал: «Сейчас я нахожусь среди солдат и чиновников. Я хочу отправиться на север в родные места. Я хочу спасти себя и свое племя. Братья мои, мне кажется, что я стою лицом к огню, охватившему прерии, я хватаю своих детей и бегу, чтобы спасти их; или как будто я стою на берегу разлившейся реки, я собираю свой народ и карабкаюсь наверх. О братья мои, Всемогущий смотрит на меня, он знает меня и слушает мои слова. Да пошлет Всемогущий доброго духа, чтобы он парил над вами, братья мои, чтобы он подвиг вас помочь мне. Если у белого человека есть земля, и кто-то обманом выманит ее, он попытается вновь завладеть ею, и вы не осудите его. Взгляните на меня! Пожалейте меня! Помогите мне спасти наших женщин и детей. Братья мои! Сила, которой мне невмочь противостоять, придавила меня к земле. Мне нужна помощь. Я кончил».

Судья Данди решил, что всякий индеец является «юридическим лицом, на которого распространяется закон о неприкосновенности личности», что право экспатриации является естественным, неотъемлемым как для индейской, так и для белой расы, и что в мирное время никакому представителю гражданской или военной власти не дано права переводить индейцев из одной части страны в другую без их согласия, а также заключать их в какой бы то ни было резервации против их воли.