Схороните мое сердце у Вундед-Ни

Когда полковник Чивингтон прискакал к офицерам форта Лайон, майор Антони тепло приветствовал его. Чивингтон повел речь о «добыче скальпов» и «потоплении в крови» индейцев. Антони в ответ сказал, что он «ждал лишь удобного момента, чтобы задать им жару», и что каждый солдат в форте Лайон жаждет участвовать в экспедиции Чивингтона против индейцев.

Однако многие офицеры Антони не только не жаждали, но даже вовсе не хотели принимать участие в этой заранее подготовленной резне, задуманной Чивингтоном. Капитан Сайлес Сол, лейтенант Джозеф Крамер, лейтенант Джеймс Коннор возражали против нападения на мирный лагерь Черного Котла, считая такую акцию нарушением обещаний относительно безопасности индейцев, данных им Уинкупом и Антони, а также считая, что эта акция «будет убийством в полном смысле этого слова», и потому всякий офицер, который примет в ней участие, тем самым запятнает честь своего мундира.

Чивингтон весьма разгневался на офицеров и поднес кулак к лицу лейтенанта Крамера. «Черт бы побрал всех сочувствующих индейцам! — кричал он. — Я прибыл убивать индейцев и считаю справедливым и честным использовать против них любые средства, существующие на этом свете».

Сол, Крамер и Коннор должны были или присоединиться к этой экспедиции, или предстать перед военным трибуналом, однако они тайно решили, что не будут приказывать своим людям открывать огонь, разве только это будет необходимо для самозащиты.

В девять часов вечера 28 ноября отряд Чивингтона, насчитывавший теперь вместе с солдатами Антони семьсот человек, выступил из форта, построившись в колонну по четыре. Четыре гаубицы сопровождали кавалерию. Звезды ярко сверкали на ясном небе, ночной воздух пробирал морозом.

В проводники Чивингтон мобилизовал шестидесятидевятилетнего Джеймса Бэкварта, мулата, жившего вместе с индейцами в течение полувека. Целебный Теленок Бэкварт пытался отговориться, но Чивингтон пригрозил повесить старика, если тот откажется провести солдат к стоянке шайенов и арапахов.

По мере продвижения колонны стало ясно, что плохие глаза и ревматизм мешают Бэкварту быть полезным проводником. У одного из домов фермы возле Спринг-Ботем Чивингтон остановился и приказал вытащить хозяина фермы из постели, чтобы заменить им Бэкварта. Хозяином фермы был Роберт Бент, старший сын Уильяма Бента. Всем трем сыновьям Бента, которые были наполовину шайенами, вскоре предстояло встретиться у Санд-Крик.

Лагерь шайенов был расположен в подковообразной излучине реки Санд-Крик, к северу от ее почти высохшего русла. Вигвам Черного Котла был в центре селения, а Белая Антилопа и Боевое Оперенье со своими людьми располагались западнее. Восточнее, на некотором удалении от шайенов, был лагерь арапахов Левой Руки. В общей сложности в излучине реки находилось около шестисот индейцев, две трети которых составляли женщины и дети. Большинство воинов по совету майора Антони охотились на бизонов для снабжения лагеря и находились в нескольких милях к востоку.

Индейцы были настолько уверены в своей полной безопасности, что даже не выставили ночных караулов, охраняя лишь табун лошадей, находившийся в загоне ниже по реке. Первым предвестником атаки послужил для них послышавшийся незадолго до рассвета топот копыт на песчаных отмелях. «Я спал в вигваме, — рассказывал Эдмон Журье. — Сначала я услышал, как скво говорили снаружи о том, что к лагерю приближается множество бизонов; другие говорили, что это множество солдат». Журье немедленно вышел из вигвама и направился к палатке Серого Одеяла Смита.

Джордж Бент, спавший неподалеку, рассказывает, что он еще был под своими одеялами, когда услышал крики и шум людской беготни в лагере. «Со стороны ручья множество кавалеристов рысью мчались на лагерь… Можно было разглядеть и других солдат, скакавших в направлении загона с табуном индейских лошадей, находившегося к югу от лагерных стоянок; в самих лагерях царили смятение и шум: мужчины, женщины и дети, полураздетые, выскакивали из вигвамов; женщины и дети пронзительно кричали при виде солдат; мужчины возвращались в вигвамы за оружием… Я посмотрел на вигвам вождя и увидел, что Черный Котел прикрепил большой американский флаг к концу высокого шеста и стоял перед своим вигвамом, держа шест с флагом, развевавшимся в сером свете зимней зари. Я слышал, как он кричал людям, чтобы они не боялись, что солдаты не причинят им вреда. Потом солдаты с двух сторон открыли огонь по лагерю».

Тем временем юный Журье присоединился к Серому Одеялу Смиту и рядовому Лодербеку, находившимся в палатке торговца. «Лодербек предложил выйти навстречу солдатам. Мы пошли. Не успели мы выйти из палатки, как я заметил, что солдаты начали спешиваться. Я подумал, что это артиллеристы и что они собираются обстрелять лагерь из пушек. Не успел я и слова вымолвить, как солдаты начали стрелять из винтовок и пистолетов. Увидев, что мне не добраться до них, я бросился бежать, оставив Лодербека и Смита».