Схороните мое сердце у Вундед-Ни

Стоял Месяц Смены Времен Года, когда 16 октября в живописной роще, в тени высоких деревьев возле ручья Медисин-Лодж-Крик начался совет. Арапахи, команчи, кайова и степные арапахи разбили стоянки вдоль лесистых берегов неподалеку от места, где проходил совет. Черный Котел выбрал противоположную сторону ручья. В случае неприятностей между ним и двумястами кавалеристами, охранявшими комиссию, будет хотя бы ручей. Римский Нос и вожди Собак держали своих гонцов в лагере Черного Котла, чтобы те информировали их о мирных переговорах. Эти гонцы так же внимательно наблюдали за Черным Котлом, как и за членами комиссии; Собаки не намерены были позволить Черному Котлу подписать плохой договор от имени всего народа шайенов.

Хотя на Медисин-Лодж-Крик собралось более четырех тысяч индейцев, шайенов среди них было так мало, что совет становился почти исключительно делом кайова, команчей и арапахов. Это беспокоило членов комиссии, основной целью которых было обеспечение мира с враждебными Собаками, которых нужно было убедить в том, что это они более всего заинтересованы в предлагаемой им резервации за рекой Арканзас. Черный Котел, Короткая Рубаха и Джордж Бент уговорили нескольких противившихся вождей, но остальные были настроены так враждебно, что грозили убить всех лошадей Черного Котла, если тот не уйдет с совета.

21 октября индейцы кайова и команчи подписали договор, обещая разделить земли резервации с шайенами и арапахами и среди прочего ограничить свою охоту на бизонов областью ниже реки Арканзас, а также отказаться от всякого сопротивления строительству железной дороги, прокладываемой вдоль реки Смоки-Хилл. Черный Котел, однако, не соглашался ставить свою подпись до тех пор, пока кто-либо еще из вождей шайенов не придет на Медисин-Лодж-Крик; Маленький Ворон и арапахи не хотели подписывать договор, пока его не подпишут шайены. Отчаявшиеся члены комиссии согласились подождать еще неделю, пока Черный Котел и Короткая Рубаха сходят в лагерь Собак, чтобы продолжить свои дипломатические усилия. Прошло пять дней, но ни один шайен не явился. Затем, поздним вечером 26 октября, Короткая Рубаха вернулся из лагеря Собак.

Короткая Рубаха объявил, что вожди шайенов с пятьюстами воинами идут к Медисин-Лодж. Они будут вооружены и, возможно, будут стрелять из ружей в знак того, что им необходимо снаряжение для осенней охоты на бизонов. Они никому не причинят вреда, и, если им дадут в подарок охотничье снаряжение, они подпишут договор.

В теплый солнечный полдень следующего дня шайены галопом прискакали к месту совета на Медисин-Лодж. Достигнув вершины холма к югу от места совета, они выстроились в колонну по четыре, подобно кавалеристам Крепкого Зада. Несколько индейцев были одеты в захваченные армейские мундиры; на остальных были красные одеяла. Их копья и серебряные украшения сверкали на солнце. Когда колонна была напротив места совета, воины развернулись во фронт, повернувшись лицом к членам комиссии, находившимся на другом берегу ручья. Один из шайенов сыграл на горне сигнал, кони рванулись вперед, и пятьсот глоток закричало: «Йа-йа! Йаа-айа!» Угрожающе размахивая копьями, поднимая луки и стреляя в воздух из винтовок и пистолетов, они пронеслись через ручей, разбрызгивая воду. Передние шеренги, нахлестывая своих лошадей, вылетели на берег почти вплотную к Белым Бакенбардам Харни, вышедшему им навстречу и стоявшему неподвижно. Остальные члены комиссии разбежались в поисках укрытия. Натянув поводья и резко остановив коней, вожди и воины соскользнули с лошадей, окружили напуганных членов комиссии и стали смеяться и пожимать им руки. Они были удовлетворены демонстрацией напористости и отваги боевых шайенов.

Когда с предварительными церемониями было покончено, начались речи. Высокий Бизон, Белый Конь, Бычий Медведь, Вождь Бизонов — все говорили. Они говорили, что не хотят войны, но пойдут на нее, если не смогут добиться почетного мира.