Читаем Схороните мое сердце у Вундед-Ни полностью

Это событие стало поворотным моментом в истории отношений чирикахуа и белых, после которого чирикахуа перенесли свою ненависть к испанцам на американцев. В течение четверти века они и другие апачи вели лишь изредка прекращавшуюся партизанскую войну, которая стоила большего числа жизней, больших затрат, чем какая-либо другая война с индейцами.

В это время (1861 г.) великим военным вождем апачей был Мангас Колорадо, или Красные Рукава, семидесятилетний индеец мимбреньо, который был еще выше ростом, чем высокий Кочиз. У него были сторонники во многих группах индейцев на юго-востоке Аризоны и юго-западе Нью-Мексико. Кочиз был женат на дочери Мангаса, и после инцидента с Баскомом они объединили свои силы, чтобы изгнать американцев с родной земли. Они нападали на обозы, остановили движение дилижансов и почты, изгнали несколько сот белых старателей со своей территории — с гор Чирикахуа-Маунтинс в горы Моголлонс. После того как «синие мундиры» и «серые мундиры» начали Гражданскую войну, Мангас и Кочиз нападали на «серые мундиры» до той поры, пока те не отступили на восток.

А затем, в 1862 г., из Калифорнии прибыл Звездный Вождь Карлтон и с ним несколько тысяч «синих мундиров», они пришли по старой тропе, проходившей через страну чирикахуа. Сначала они двигались небольшими отрядами и всегда останавливались возле источников на покинутой почтовой станции в Ущелье Апачей. В Месяц Лошади, 15 июля, Мангас и Кочиз поставили пятьсот своих воинов вдоль скалистых высот, господствовавших над ущельем и ручьем. Три пехотные роты «синих мундиров» в сопровождении отряда верховых солдат, а также две повозки приближались с запада. Когда колонна из трехсот солдат растянулась вдоль ущелья, апачи внезапно атаковали их, используя в качестве оружия луки и ружья. Солдаты отстреливались в течение нескольких минут, а затем поспешно отступили из ущелья.

Апачи не преследовали их. Они знали, что «синие мундиры» вернутся. Перестроившись, пехотинцы вновь вошли в ущелье, на этот раз с двумя крытыми фургонами, ехавшими вслед за ними. Солдаты были в нескольких сотнях ярдов от источников, добираться до которых по открытому пространству было опасно, а у апачей был запас дождевой воды. В течение нескольких минут «синие мундиры» удерживали свою позицию. Затем фургоны выдвинулись вперед. Внезапно яркие вспышки огня вырвались из этих фургонов. Поднялись облака черного дыма, сильный грохот повторился эхом в высоких скалах, и куски летящего металла засвистели в воздухе. Апачи слышали маленькие пушки испанцев, но эти большие пушки-повозки сеяли ужас и смерть. Тут воины отступили, а «синие мундиры» продвинулись вперед и овладели пресной водой источников.

Мангас и Кочиз пока не собирались прекращать борьбы. Если им удастся отогнать небольшие группы солдат от пушек-повозок, они еще смогут одолеть их. На следующее утро они увидели взвод верховых солдат, скачущих обратно на запад, возможно, для того, чтобы предупредить об опасности других солдат, идущих с той стороны. Мангас, взяв с собой пятьдесят всадников, бросился вниз, чтобы отрезать их от оставшихся в ущелье войск. В последовавшем бою Мангас был ранен в грудь и упал без сознания с лошади. Приведенные в смятение потерей своего предводителя, воины прервали бой и унесли истекавшее кровью тело Мангаса обратно на высоты.

Кочиз был полон решимости спасти жизнь Мангаса. Вместо того чтобы довериться шаманам с их песнопениями и погремушками, он положил своего тестя на ременные носилки и с эскортом воинов проскакал несколько сот миль прямо на юг, в Мексику, в поселок Джанос. Там проживал один очень известный мексиканец-хирург, и вместе с беспомощным телом Мангаса ему был передан краткий ультиматум: «Вылечи его. Если он умрет, умрет и этот город».

Через несколько месяцев Мангас вернулся к себе в горы Мимбрес-Маунтинс. На нем была широкополая соломенная шляпа, мексиканское пончо, кожаные ноговицы и китайские сандалии, приобретенные, в Мексике. Он похудел, и на его лице стало больше морщин, но он по-прежнему ездил верхом быстрее и стрелял лучше, чем воины, которые были на полвека моложе его. Когда он отдыхал у себя в горах, до него дошли слухи о том, что Звездный Вождь Карлтон согнал и заключил в Боск-Редондо индейцев мескалеро. Он узнал, что «синие мундиры» повсюду разыскивают апачей и убивают их из своих пушек-повозок так же, как они убили шестьдесят трех воинов из его и Кочиза отрядов в Ущелье Апачей.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Под полярными созвездиями»

Восемь племен
Восемь племен

Произведения, посвященные Северу, являются наиболее ценной частью творческого наследия В. Г. Тана-Богораза.В книгу включены романы «Восемь племен» и «Воскресшее племя», а также рассказы писателя, в которых сочетается глубокое знание быта и национальных особенностей северных народов с гуманным отношением ученого и художника.…В романе из жизни первобытных людей «Восемь племён» (1902) широко используется фольклорный материал; создаются легендарно-эпические образы, художественная достоверность картин северного быта, их суровая и величественная романтика. Сплав познавательного и художественного начала отличается увлекательной фабулой, живым народным языком…Первый рассказ В. Г. Тана-Богораза был напечатан в 1896 г., последний роман вышел в свет в 1935, за год до смерти писателя. Его творческое наследие обширно и разнообразно: в десятитомное собрание сочинений, изданное в 1910–1911 гг., и в четырехтомное 1929 г. вошла едва ли половина всего написанного им.В. Г. Тан-Богораз принадлежит к той плеяде русских писателей-реалистов, вступивших в литературу в 90-е годы XIX века, к которой относятся Серафимович, Куприн, Вересаев, Гусев-Оренбургский и многие другие. В их ряду он занял свое особое место, открыв для русского читателя и русской литературы жизнь сибирских инородцев — чукчей, якутов, юкагиров.

Владимир Германович Тан-Богораз

Проза / Историческая проза

Похожие книги

Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука