Схождение в ад (сборник)

— Не пугай, — произнес Дробызгалов. — Нет невыполнимых задач. Техническую сторону дела беру на себя. А в деле — трое. Ты, Маринка и я. Три равные доли. Твоя задача — подписать Маринку. Будет у нее готовность…

— Говорю же! Кончился роман, разбежались они…

— Будет у нее готовность… — с нажимом повторил Добызгалов.

— То есть?

— А ты с ней обговори… ситуацию. И скоренько, не мешкая. Можешь ведь?

— Ну…

— Вот и ну. Подпишешь ее хотя бы морально, и то ладно. Учти: покуда вертим это дело, ты на свободе, а я при погонах… А там — куда кривая вынесет.

— А до мокрого не дойдет?

— Не твоя забота. Мое дело. Если из окна Фридман, к примеру, сиганет, туда ему и дорога, скажут. А кто будет следствие по самоубийству, скажем, вести… это опять–таки я позабочусь. Короче. Твоя задача — разговор с Маринкой. Пусть пораскинет мозгами, ей многое виднее.

— Так… — Мордашка полез в письменный стол, достал какие–то бумаги. — Вот, — положил перед Евгением. — Это гостевой вызов в город Берлин, фотографии. Оформляешь мне паспорт. Как гарантию хотя бы. Требование полагаю справедливым.

— Понял, — наклонил голову Дробызгалов. — Логично. Будет готово на следующей неделе. Но! Ты мне Фридмана, я тебе паспорт.

— Нет, — сказал Мордашка. — Наоборот.

— Нет, Мишуля, — сказал Евгений. — Не наоборот.

Выходя от Мордашки, Дробызгалов подумал, что, хотя и разыгрывал спектакль, вступая якобы в сговор со спекулянтом и сестрицей его, а ведь кто знает, вдруг и заполучит он эти бриллианты? И вовсе не для официальной их передачи неблагодарному руководству.

Если помечтать в таком направлении, то исчезнувший из поля зрения Фридман вызовет, конечно, скандал, но да и пусть вызывает, он, Дробызгалов, выкрутится. А Валера вдруг да переселится в надежный подвал с чугунной дверью, есть этакий в капитальном одземелье одного из старых домов в районе… И есть те, кто в подвале мог бы заняться обработкой Фридмана. Народец — зверье, сволочи отпетые, но, главное, судьбы их от Дробызгалова зависят, а кроме того, шавки они, приблатненная мразь, а значит, будут вне подозрений мафии, ибо нити, ведущие к исчезновению Фридмана, начнут искать разные крестные отцы у себя же, своих начнут трясти — профессионалов высокого полета и квалификации.

Мечты, мечты… Попробуй заволоки этого Фридмана в подвал, как бы самому в нем не очутиться, это куда реальнее… А в теории, конечно, все рисуется здорово, даже если придется камешки сдать согласно описи. Будет результат, и пытки в подвале легко спишутся на счет неопознанной группы рэкетиров–гастролеров, да и кто будет копаться в подробностях?..

Мечты, мечты…

ФРИДМАН–МЛАДШИЙ

Еще с утра накатило раздражение… Это состояние не отпускало его уже с год, да, где–то так.

И копилось раздражение, как он понимал, уже давно, едва ли не всю жизнь копилось. А сейчас, когда разобрался он в этой своей жизни, когда понял ее всю, раздражение и вовсе не отпускает… Сорок два года. Прожитых бездарно, впустую. Вот они: школа с армейской буквально дисциплиной, пионерлагеря с их тупыми идеологическими мероприятиями — взвейтесь–развейтесь; после — армия: внутренние войска, два года на вышке с автоматом, зековские «пятерки», «мазы» с решетчатыми каркасами, сырая казарма, офицерье, хлещущее водку и отсиживающее свои двадцать пять лет до пенсии по другую сторону забора зоны; опять–таки идеологические выкрутасы о священном долге, об охране мирного сна тружеников; дедовщина, караулы, колючая проволока… Затем Физтех, невозможность устроиться на нормальную работу из–за пятого своего пункта…

Отец с братом уехали, а ему, Валерию, диплом Физтеха мощным стал тормозом: отказ за отказом.