Схождение в ад (сборник)

Отжаться от пола двести раз или пробежать по размытой от дождя пашне тридцать километров не составляло для Бори никакой трудности. О незаурядной физической силе его говорит один из эпизодов, когда столкнулся Боря лоб в лоб на «Жигуленке» с «КамАЗом», управляемым нетрезвым водителем, и попытался водитель в ужасе прозрения с места происшествия скрыться, ибо «Жигуленок» представлял из себя жестяное месиво, а уж что случилось с водителем — описать мог лишь протокол судебно–медицинской экспертизы; и скрылся уже, как думалось пьянице, когда, сдав задом с односторонней улицы, куда в дурмане заехал с обратной стороны, он ринулся прочь, но вдруг, километра через четыре, притормозив на светофоре, увидел в зеркальце размашисто бегущую фигуру с рулем от «Жигулей» в руке. И прежде чем сообразить, что это и есть живой труп, был извлечен из «КамАЗа» наружу, серьезно рулем бит и представлен для разбора происшествия в ГАИ.

Помимо фантастической силы, присутствовал в Боре логический, присущий немцам ум, но ум живой, гибкий, социально отточенный, — видимо, оттого стал Боря в свое время кандидатом математических наук, однако от стези преподавателя–доцента в вузе отказался и, презрев зарплату в несколько сотенных, подался в круги иные, близкие к теневой экономике, валютчикам и спекулянтам автомобилями.

Комбинации на этих поприщах Борей выдумывались изящные, прибывали деньги, появилась дача в подмосковной Малаховке, «ауди», на которой, помимо бизнеса, ездил он в леса, где бегал в снегах, а затем, разгоряченный, голышком купался в сугробах водилось за ним такое пристрастие, как у других, например, к регулярным возлияниям.

Так бы и жил Боря не тужил, если бы к персоне его не стали активно присматриваться милицейские власти да и запутался он в великом множестве женщин, слепо его обожавших.

Четырех жен с девятью детьми содержал Борис. А кроме того, познакомившись как–то с заезжей американкой–аспиранткой, завел с ней нешуточный роман, получив впоследствии известие из Америки, что там, в заокеанской дали, рождена его иностранной подружкой дочь и зарубежная его семья ждет не дождется отца.

Вот и возникла у Бори мысль: а не свалить ли? От опасности воздаяния за свершенные валютно–спекулятивные мероприятия, от притязаний на него многочисленных супружниц, да и вообще… Не нравилось Боре в стране трудящихся. С каждым годом представлялась она ему все отчетливее и отчетливее в образе некоего динозавра — огромного, с маленькой головкой и прожорливой зубастой пастью; динозавра, пожирающего самого себя: свою плоть, мозг, топчущего все вокруг… Взять хотя бы экологию. Снега, в которых он бегал, становились подозрительны в смысле чистоты, равно как и леса, где они лежали. А уж о городах и говорить не приходилось. Радиация, смог, грязь все нарастающей волной давили на здоровый организм Бори; законодательство кололо, как выскочившая из матраца пружина, напирал и личный фактор: прознав друг о друге, закружили карусель со скандалами и угрозами обремененные здоровыми Бориными отпрысками супружницы, и пришлось Борису на всякий случай выкупить себе вызов на постоянное жительство из государства Израиль, благо фамилия его арийская сходила в этой стране за иудейскую.

Разрешение на выезд в условиях начинающейся демократизации было получено холостяком Борей быстро, но с отъездом он не спешил, зарабатывая валюту и изыскивая способы ее переправки за пределы оставляемой родины.

Однако накал страстей, бушевавший среди супружниц, достиг пика, и одна из них, по имени Галя, проведав о планах отца ее незаконнорожденного дитяти и, осознав, что обещание жениться подлая ложь, решилась на крайнее, добровольно рассказав заинтересованным органам правопорядка кое–что из жизни Бориса Клейна.

Ах, логика женщины: не мне, значит, никому… Даже если пострадаю сама.

Да, шла Галина на риск, ибо не только была посвящена в таинства Бориных махинаций, но и сама принимала в них активное участие: работая в ГАИ, выписывала разные документики на нечестные машины с перебитыми номерами кузовов и двигателей.

Однако ангел–хранитель, курировавший Борю, был бдителен, да и Борис не плошал.

Памятным вечером, возвращаясь после спортивной пробежки из лесопарка и неся в авоське спортивные трусы, майку и кило купленных по пути к дому помидоров, узрел Боря у своего подъезда желтую милицейскую машину и две черные «Волги» и замедлил шаг, тревожно прищурившись.

После позвонил по своему адресу из телефона–автомата.

— Алло? — ответил голос супружницы номер пять, и сказал Боря в ответ со вздохом:

— Понял.

«Алло», а не обычное «да», означало нахождение в квартире неизвестных лиц известной милицейской масти.

То, что виною всему Галина, Боря понял мгновенно, он умел выкристаллизовывать истину из сумятицы обстоятельств, а истина была хреновой: светило Боре с учетом следственных и судебных игр, двенадцать лет.