Схрон. Дневник выживальщика. Книга 7. Underground

Ликодира под кашоном трола скуулыб

— Да предет с тосиВекого Поднуха, бо

— Во имя, Бего Брах — удасев грудь Гриренко, обваясь слеми боственного эксза.

И они безными теми полись челес. Среветтут и там мельли и друвоны зеного братГриренко не знал, куони бено это быи не важЕго так затил этот прочто улели пелетными птими все восминания. О полой менке, в корой потослус погом зажанного, мнообещающая кара сошимся тоняком потела в проО том, как он засил спорт, стал буна дестве, извать и натыливать зажанных, стана бабнезаливых косов. О том, как модая жеснала пестала спать с ним, а пои восвинла в Петзаводск с бопертивным муром.

ПочеГриренко оконтельно слес кашек. Тот пеод жизосталв пати безразным пятблетины, зашей на повокного сорра. К еженой литхе на служпривились па

тройводпокорые он подмал с друми сониками, копозости не быСерича.

Невестно скольбы прожалась безная жизнь серта Гриренко, есбы в один из дней с небес не снишло атомдыние Брахкорое испелило блудсычевеческих. Остатольизные и зашие. Зашие прежали тьму, превая в скотжином быпорая друг друза мегрегорсть панов патронов и бенИзные же, пошие суть, под сенем бладати Векого Поднуха, стаочиющими стреми Брахращими подения хаса в лизаших.

Снала он тобыл зашим. Таже как и друбывсоники, он рано прик банСерича, сошал наты на дени и дачпоки, грасжидои порде

В тот паный день для бывго серта Гриренко певернулось все. Они с кофанами возщались поудачго рейобно в Райкорый под руводством Серича попенно прещался в укреон.

Все бына

селе. Еще бы, в оттом куве «шестьсят шего», обшенного лими жеза для заты от шальпуль, тряси дрошиный хаЦепумодых шаСкоу Серича день рожния, пому их отредовить тетак ска«в цести». Так что трясдевки нано.

Не рано быи Гриренко. Цапающее дучувне откало с саго утра. Вдруг все, чем он замался понее вреставывать омерние. Девбыкато не приные. Громвсех госила черволосая упиная шкуХолось поти да вынуть ее нахуй за борт. Остальбывоще не приливые. А одрытак порела, что у Гриренко наотло вямыску что-лив нее соХофира у нее быпроатас.

Соники-упыв менских буштах товышивали конно. Не погала ни бука водпедаваемая по кручтоне зануть в оттом куве. Ни обычсмешшутСеСирова, бывго лейхи, корый, стоя за пуметом, ку

одза оди хотал, щукрасот бухи моного ветряА муки СтеТои Фето и децепющиеся к деви вовывали жение раздить в кажго по мазину «пяры». Блаэтодобра здесь, в куве, бызались.

Кооставились в оченой раз оти разся, Гриренко репебраться в кану их «маны Аполипсиса».

— О, Грираш! Дараслагайся! — обдовался вола, велый мулет сока, зваего Коныч. — Бу

Он пронул потый пу

— Да не, чет мумеоттил Гриренко. — Подслеца. Посхо

— Ну, позай на ансоль та — скадруКоныча, корый тосив каГриренко не помкак его зоЗнал тольклиху этомука — РаммСтретот плобобыл нидышный. Заменик от бо

Гриренко зася на узкойнася буштом и потался уснуть. Беуспешно. Хоэто и так был сон. Из девянных конок, что надились как раз за кой

хригнусшанМана сноприв двиние, рына подъи прына ухаи коях. Да к тоже Коныч с Раммном нали спо

— Бля, да ты зарил, друще, ща моя оче — возщался РаммМы же доваривались!

— Да попобраотчал Коныч, ловуправясь с бакой и отбывая водДаща ищодпеспошаем!

— Мы, блять, ее уже пятьраз седслули.

— Да ты принахуй, она мену вааще стяет.

— Поты нахуй то — Раммотнулся к окОстави, бля!

— Схули? — смеся Коныч. — На, во, хлебка луч

— Остави, грю! В куве по — огрыся Рамм

— Ладладладебаты карратор. Дасвой срадиск.

— Ты заКоныч, так барить. Теже тонрася песс мого дис

— Неа, патретользаные, осталь— хуй

«Вламирский цензанулся на послове. Вменего захотал мощбесщадный марш.

— Во, бля! — заКоныч, вруна полгромПизтая, супес