Схватка у Черного Моря

«Ввиду возникшего предположения пополнить мой батальон военнопленными в их лагерь мною было послано три вполне надежных человека для ознакомления с настроением военнопленных. После трехчасовой беседы с ними впечатление сложилось неутешительное. Все военнопленные настроены большевистски. Добровольческую армию считают старорежимной. Военнопленные ведут самое широкое знакомство с большевистскими организациями, которые обрабатывают этот материал, подготовляя его для своих целей. Посланные мною люди говорят о лагере военнопленных с положительным ужасом. Все выше изложенное показывает, что не только какое-либо пополнение нельзя черпать из этой заразы, а даже самая незначительная близость к ней способна разложить все то, что с нею соприкасается. Кроме того, доношу, что эта трехтысячная банда большевистски настроенных людей, является немалой угрозой для г. Одессы и ее гарнизона».

Такое же настроение царило и среди военнопленных, прибывших из Алжира. Начальник агитационного отдела при Особой части штаба Новороссийской области поручик Ямонт писал в рапорте 12 января 1920 года:

«Совершенно секретно. Политическое настроение солдат все более и более ухудшается. Они категорически заявляют, что в Добрармию не пойдут... Из всех бесед с ними ясно видно, что... они идеализируют большевизм, считая его истинно народным движением, а Добрармию — контрреволюционной, реакционной силой».

В рапорте шла речь о солдатах, размещенных в лагере военнопленных на Малом Фонтане.

Поручик Ямонт, слывший опытным оратором, вечером 11 января явился в лагерь и собрал для беседы большую группу солдат. Речь свою он начал с похвал в адрес «Добровольческой» армии, потом стал расписывать, какие «страшные звери» эти большевики. Солдаты слушали Ямонта с явно ироническими улыбками, потом стали с недовольным видом отходить в сторону. Среди тех, кто продолжал слушать, начали раздаваться возгласы:

— Мы уже хорошо знаем, кто такие большевики и кто добровольцы!

— Довольно зазывать в свою лавочку!

Поручик угрожающе закричал:

— Не пойдете к нам добровольно, силой пошлем на фронт,

— Мы покажем, как посылать нас на фронт, пусть еще раз попробуют!

Этот возглас был дружно поддержан грозным рокотом, от которого у Ямонта мороз по коже прошел. «В этом шуме уже слышалось рычание озлобленного зверя,— писал в рапорте Ямонт.— Все эти солдаты представляют собою громадный костер легко воспламенимого материала, которому недостает только искры».

Комендант Очакова полковник Хоников 25 ноября сообщал в штаб войск Новороссийской области:

«Военнопленные забыли долг и родину, настроены большевистски. Прошу прислать команду особого назначения с пулеметами, что позволит внедрить в военнопленных должный дух».

Ровно месяц назад эти военнопленные в количестве 1200 человек находились в Одессе на пароходе «Св. Николай». Прибыли они из Марселя. Революционная солдатская группа, во главе которой стоял Василий Бровченко, получила через Морской комитет политическую литературу. Пока пароход стоял в Одесском порту, на нем побывали агитаторы, рассказали бывшим русским солдатам о том, как деникинцы сжигают деревни и села, грабят и расстреливают мирное население.

Местные власти предложили военнопленным вступить в «Добровольческую» армию, но все они как один человек отклонили это предложение. Тогда контрразведка арестовала 12 офицеров и Василия Бровченко, объявив их зачинщиками бунта на пароходе. На судне был установлен английский караул, получивший приказание командующего английской черноморской эскадрой командира крейсера «Карадок» Керра стрелять в каждого, кто самовольно сойдет с судна или будет подниматься на него. 24 октября «Св. Николай» из Одесского порта вышел не разгрузившись и прибыл в Очаков. На судне находились и агитаторы из Одессы Даниил Васин, Петр Курченко, Осип Сикорский. Получив об этом сообщение, английский командующий поставил в известность начальника гарнизона Миглевского. Последний распорядился об аресте агитаторов и революционного комитета военнопленных. Военнопленные не допустили ареста. Тогда был арестован командир корабля капитан 2-го ранга Меллер и его помощники. После этого и была направлена телеграмма коменданта Очакова в Одессу о присылке команды с пулеметами для «внедрения должного духа в военнопленных».

Аресты и избиение, которым подвергались военнопленные с корабля «Св. Николай», не сломили их воли к сопротивлению, никто из них не согласился вступить в «Добровольческую» армию.

На Градоначальнической улице находились казармы, где были размещены бывшие солдаты русского корпуса особого назначения, прибывшие из Франции в конце ноября. Первое время сюда зачастили добровольческие агенты, но никакого успеха они не имели. Зато агитаторы-большевики были здесь своими людьми, с нетерпением ожидался каждый номер «Одесского коммуниста». Появлявшимся в казармах белогвардейским агитаторам солдаты серьезным тоном говорили: «Коммунист» принесли? Нет? Слушать не будем!» И не слушали, расходились.