Скиф-Эллин

Всех уцелевших жителей Фив, около тридцати тысяч человек, как свободных, так и рабов, продали в рабство. Избежать этой участи смогли только жрецы, сторонники македонян и родственники покойного поэта Пиндара, которого я проходил в институте, но ничего не помню из его творчества. Пиндар сочинил в честь Александра Первого, одного из предков нынешнего Александра, который проходит под номером Три, энкомий — хвалебную песнь, которую исполняют во время праздничных шествий под аккомпанемент лир, форминг (родственниц лир) и авлосов (духовых инструментов с двумя трубками). Теперь родственники поэта пожинают плоды его таланта. За проданных фиванцев Александр Македонский получил четыреста сорок талантов (примерно одиннадцать с половиной тонн) серебра. Этого хватило, чтобы, так сказать, погасить частично задолженность по зарплате в армии. Никто не роптал по поводу недоплаты, потому что даже самый нерасторопный солдат хапанул в Фивах в несколько раз больше, чем был должен ему царь. Я и вовсе стал богачом. Даже подумывал, не заняться ли морской торговлей? Решил сходить в поход вместе с македонским царем, посмотреть, что сейчас творится в Азии, в тех местах, где я провел предыдущие две эпохи.

На подходе к македонской столице я отделился от армии и от бессов и поехал дальше на восток с одриссами, трибаллами, гетами и небольшим отрядом македонцев, получивших поместья в Восточной Македонии. Глядя на фракийцев, трудно было поверить, что всего пару месяцев назад они были врагами македонцев. Нет, конечно, они не воспылали любовью к своим многовековым врагам, но и ненависти не испытывали. Ничто так не сближает людей, как совместный раздел богатой добычи.

Город Амфиполис расположен на высоком холме на левом (восточном) берегу реки Стримонас, у кривой излучины, километрах в четырех от устья. Река впадает в залив, который сейчас называется Стримоникос и является частью Фракийского моря, как греки величают северную часть Эгейского моря. Сначала здесь было поселение фракийского племени эдоны. Затем афиняне построили крепость Эйон возле устья реки и потихоньку отжали у эдонов всю прилегающую местность вверх по течению, включая высокий холм у переправы, где и основали город, носивший сперва название Эннеагодой (Девять дорог), потому что здесь пересекалось несколько караванных путей. Город разросся, а Эйон зачах, превратившись в морской порт Амфиполиса. Двадцать два года назад город захватил македонский царь Филипп, после чего началась ползучая «македонизация»: Амфиполис вроде бы имеет автономию, но в нем расположен македонский гарнизон и проживает с каждым годом все больше македонцев и «омакедонившихся» греков, получивших здесь земельные наделы. Защищают его каменные стены высотой метров шесть, которые изгибаются вслед за контуром вершины холма, из-за чего угловых башен десятка два. Еще две башни высотой метров десять построены возле главных ворот, выходящих на северо-западе к паромной переправе через реку Стримонас. В восточной части города дополнительными стенами четырехметровой высоты окружен акрополь, в котором находится македонский гарнизон и монетный двор, где из золота, добываемого в горах неподалеку, чеканят те самые македонские статеры.

Меня впустили в город с оружием и обозом, не взяв пошлину, потому что ехал с отрядом местных гетайров. Страже коротко и грозно сказали, что я — командир конного отряда македонской армии, не подчиняющийся общим правилам, придуманным греками для варваров. Поселился в южной части Амфиполиса, в одном из «отростков», получившимся в результате изгибов городской стены. Чем дальше от главных ворот, тем ниже цены на жилье, не считая, конечно, центр города возле акрополя. За пять драхм в месяц снял дом из шести комнат, двух больших кладовых, конюшни на четыре стойла, кошары, курятника и винного погреба. Так дешево дом мне сдали потому, что весной в нем перемерла вся семья от какой-то заразной болезни. Я это узнал только через несколько дней и решил, что или уже болен, или дело не в доме, так что незачем переезжать.