Скифы. «Непобедимые и легендарные»

О самом сражении и его ходе неизвестно почти ничего — несколько строк из декрета и абзац в «Географии» Страбона — и это все! Вот что нам сообщает декрет: «…когда Диофант сделал разумную диспозицию,

воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена: ибо из пехоты почти никто не спасся, а из всадников ускользнули лишь немногие». Страбон тоже немногословен: «

Однако любая варварская народность и толпа легковооруженных людей бессильны перед правильно построенной и хорошо вооруженной фалангой

». Какие же выводы можно сделать из имеющихся сведений? Самым главным будет то, что, судя по всему, понтийский стратег дал бой в том месте, где союзники не смогли развернуть своих конных лучников, а все свели к лобовой атаке кавалерии по фронту, а строй фаланги для ее отражения подходил идеально. Там, где Диофант дал сражение, они, очевидно, были вынуждены сначала послать в бой пехоту, а когда та потерпела неудачу, то и всю кавалерию, что и привело к таким страшным потерям. Только в лобовой атаке на строй сариссофоров можно было положить всю свою прекрасную конницу, а уж про скифских и роксоланских пехотинцев и говорить нечего — не им сражаться с понтийскими ветеранами. Недаром Страбон так выделил роль фаланги в победе — судя по всему, она действительно была ключевой. Да и Палак с Тасием не были людьми некомпетентными в военном деле, и если погнали своих наездников на ощетинившийся копьями строй, то явно неспроста, а скорее всего потому, что у них не было другого выхода. А это значит, что каким-то образом военачальник Митридата навязал им свою волю и заставил действовать по своей указке. Почему, как и где это произошло, мы никогда не узнаем, а можем лишь констатировать итоги — Скифское царство потерпело окончательное и сокрушительное военное поражение и оказалось в политической зависимости от царя Митридата. Скорее всего Палак вместе с Тасием бежали на север, к Борисфену, и царь скифов был вынужден там оставаться, не имея больше возможности появиться на территории Тавриды. О том, что братья царя подхватили знамя борьбы с врагом, у нас нет известий, они явно начали постепенно сдаваться на милость победителя. А что касается Диофанта, то свои войска он расположил на зимовку в северо-западном регионе, не опасаясь появления врага, который теперь был окончательно разгромлен и сломлен — а потому наступление на скифские земли полководец отложил до весны. И как только она наступила, понтийский стратег повел своих ветеранов на Хабеи и Неаполь, которые снова открыли ему ворота и сдались без боя. Во главе скифского государства, очевидно, был поставлен один из многочисленных братьев Палака, а само оно оказалось в вассальной зависимости от Понта.

В подобной зависимости оказался и Херсонес, который также был вынужден платить дань Митридату, о чем есть интересное сообщение у Страбона: «Кроме гористой приморской области, простирающейся до Феодосии, весь остальной Херсонес представляет равнину и плодороден, особенно богат он хлебом. Во всяком случае, поле, вспаханное первым попавшимся лемехом, приносит урожай в 30 мер. Жители этой страны вместе с азиатскими областями около Синдики выплачивали в качестве дани Митридату 180 000 медимнов и 200 талантов серебра. И в прежние времена отсюда доставлялся хлеб греками, так же как вывозилась соленая рыба из рыбных промыслов озера». За довольно короткий срок планы Митридата относительно Херсонеса и Скифского царства были осуществлены, и казалось, что ничто теперь не помешает установлению его власти во всей Тавриде. Но скифы пошли другим путем и решили взять реванш там, где их никто не ожидал — на Боспоре.

Борьба за Боспор