Скиталец

– Браво, мамочка! Ты мне все больше нравишься, – он взял ее за руку. – И прости за жестокие вопросы, но, если бы ты сказала «нет» или начала мямлить вроде «я не знаю», то путь твой закончился бы здесь и сейчас. Ненавижу моралистов, которые не способны переступить через свои идиотские принципы, а также лицемеров, прикрывающих свою трусость якобы нежеланием совершать грех. – он выкрикнул со злостью: – Блевать от них тянет! – снова понизил голос: – И я рад, что Ольга в тебе не ошиблась. Без мамочки нам с Максимкой было бы плохо. А теперь я уже могу смело повторить: мы станем одной дружной семьей. Я понимаю, поначалу ты будешь вынашивать планы против меня, и откровенно скажу: я к этому отношусь с уважением. Но придет время, и ты поменяешь знак минус на плюс. Думаю, это произойдет через год.

Алина же так не думала, но спорить не стала. Впрочем, ее взгляд говорил красноречивей всяких слов. И, боже, как ей хотелось выплеснуть свою злость наружу, схватить это чудовище в человеческом обличье за волосы и трепать, трепать, трепать… Но она вдруг сделала то, что сама от себя ожидала меньше всего: улыбнулась. И в улыбке этой был вызов.

Однако Скиталец сделал вид, что не заметил завуалированного презрения. Он по-дружески взял Алину под локоть и повел ее вдоль ступеней здания. За ними последовали Ольга с детьми. Да и толпа, после минутного замешательства, неспешным потоком двинулась с площади.

– Что такого особенного в моем сыне? Почему он? – спросила Алина.

– В нем есть то, что не отвергнет мою сущность, – с готовностью пояснил Скиталец. – Скажи-ка, мамочка, хорошо ли ты знаешь свою родословную?

– Что не так с моей родословной?

– По мне, так все в порядке, – усмехнулся Скиталец. – Более чем… То, что Максимка правнук кровавого маньяка, тебе уже известно. Лир – тот еще упырь. Но твой сын к тому же праправнук женщины, утопившей своего первенца. Потомок главаря головорезов. Один из его дальних предков был палачом. Ты ведь об этом ничего не знала, верно? Люди вообще редко интересуются своей родословной, а уж в такие дебри, как далекое-далекое прошлое, даже не пытаются заглядывать. Думаю, это правильно, меньше знаешь – крепче спишь. И смотреть нужно в будущее, а не в прошлое. А у тебя с Максимкой были те еще предки. В вашем роду сплошь и рядом люди, у которых руки по локоть в крови, для которых человеческая жизнь ничего не стоила. Я могу перечислить всех их, даже того неандертальца, который однажды взял каменюку и проломил черепа своим сородичам. Вот такая вот семейная история, мамочка.

Алина едва не сказала, что все это чушь собачья. Сдержалась, осеклась. Она и про Лира долго не верила Федору, из-за чего позже себя упрекала. Да и зачем Скитальцу лгать? Ему от этого никакой выгоды.

– По-твоему, это у нас в крови? – спросила она. – По-твоему, Максимка стал бы таким же извергом, как мой проклятый дед?

– Нет. Не обязательно.

Скиталец, по-прежнему держа Алину под локоть, вел ее мимо зданий, а параллельно им по широкой мостовой следовала толпа. Впереди высилась громада неплохо сохранившегося сооружения, похожего на Колизей.

– Не обязательно, – повторил он. – Но в глубинах его сознания, как опухоль, таится то, что заставило твоих предков убивать. И в тебе это есть, разумеется, но на твоем сыне закончился некий многовековой процесс… Представь, что все душегубы в твоем роду строили дом, каждый клал по кирпичику, и вот теперь дом достроен полностью, на крышу положена последняя черепица. И я войду в него, ведь строился он для меня. Войду и буду беречь его как самую большую драгоценность во вселенной.

«А я найду способ изгнать тебя», – мысленно добавила Алина.

Больше у нее не было вопросов. По крайней мере, сейчас.

* * *

Возле амфитеатра Скиталец заявил, что ему нужно кое к чему подготовиться. Он оставил Алину с Ольгой, а сам, держа за руку Максимку, пошел к широкому проему, ведущему в здание. Алина глядела на них с тоской, ее так и подмывало броситься следом.

Подошли три женщины, увели остальных детей. А через минуту прибыла толпа, гомонящий пестрый поток хлынул в здание. Несколько десятков человек двинулись к другому проходу, маленькому.

– Мои учителя, – пояснила Ольга. – Я потом тебя с ними познакомлю. Пойдем, Алина, на этом шоу у нас лучшие места.

Вслед за учителями они зашли в амфитеатр, проследовали по небольшому коридору, затем поднялись по винтовой лестнице на длинную веранду, заставленную множеством кресел. Здесь же были и столики с яствами и напитками, и позолоченные подзорные трубы на треногах. Многие учителя уже заняли места в креслах, а кто-то стоял возле небольшого парапета.

Подошли к нему и Алина с Ольгой.

Внизу находились зрительские места, которые без суеты сейчас занимали люди. Сотни каменных широких скамеек, созданных словно бы для задниц великанов. Зрительские места, как оправа, обрамляли огромную круглую площадку.