Скитальцы

— Никого я не боюсь, — задиристо ответил тот. — Открывай, лягушечка моя зеленая, покувыркаемся!

Лэй с Роману зашлись в беззвучном смехе, я тоже фыркнула. Притязания пьянчуги меня ничуть не обижали — хоть какое-то веселье. Но Пата следовало прогнать ради его же блага, пока горе-любовника не заметил капитан, боцман или кто-нибудь из помощников.

После недолгих увещеваний стало понятно, что Милашка просто так не отступится. Ржавка придавала ему задора и уверенности в себе. Пришлось резко открыть дверь, приподнять Пата за шиворот, немного потрясти и отшвырнуть прочь.

— Ах ты, жаба пупырчатая! — обиженно взвыл матрос и снова принялся ломиться в каюту.

— Упорство, достойное лучшего применения, — заметил ушастик и снова распахнул дверь.

Пат, который в прошлый раз не заметил Лэя, очень удивился, икнул и пробормотал:

— Колдунья, что ли? В эльфа перекинулась…

— Точно, — ответил мальчишка и бросил в пьяного заранее приготовленное заклятие.

Над головой Пата пролился мощный ливень. По-собачьи встряхнувшись, протрезвевший матрос побрел прочь. Посмеявшись, мы улеглись. Ночью вернулись дурные предчувствия и сны.

А наутро выяснилось, что Милашка Пат исчез.

Снова вся команда бросилась искать пропавшего, и снова поиски ничего не дали. Стали вспоминать, кто и где в последний раз видел Милашку. Я хотела было рассказать о том, как Пат стучался в мою каюту, но Лэй больно толкнул меня в бок и прошипел:

— Не смей! Останешься виноватой…

Я послушалась друга. Судя по угрюмым лицам людей, злобным взглядам, им хватило бы любого повода, чтобы расправиться с кем угодно. Особенно если этот кто-то чужак и нелюдь. Все были на пределе: жуткие сны, странные исчезновения, тело несчастного Дака, болтающееся на рее… Мы уже не могли его разглядеть из-за тумана, но знали: где-то над нашими головами, словно приманка для нежити, висит труп. От этого было тошно. А сам туман… Он стал еще гуще, и теперь на расстоянии шага невозможно было ничего разглядеть. Если подойти к борту, то казалось, что корабль висит в небе — воды не было видно, а вокруг клубилось белое облако.

— Так вчера Пат к орке ходил! — сказал один из моряков, кто именно, я не разглядела из-за тумана.

— Как это? — удивился боцман.

— Сидели мы с ним, это… — матрос вовремя вспомнил, что нельзя рассказывать про то, как они распивали чужую ржавку, и осекся, — это… трубки курили. А он возьми и скажи: соскучился я, мол, по бабской ласке и пойду орку поимею.

— Ты что несешь? — сплюнул Дайф.

— Правду говорю! А ты не перебивай, — огрызнулся матрос. — Сказал он так и ушел. А больше я его не видел.

— Ясно. — Кажется, боцман ни на мгновение не поверил в эту историю. — Кто еще видел Пата?

— Так вот я и говорю, — настаивал тот же матрос, — может, это орка его и пришибла? А что? Кто знает, что промеж них вышло? То ли она разозлилась, что Милашка ей спать помешал, то ли он ей еще чем не угодил, то ли, может, допустила до себя. А вдруг у них, у орков, обычай такой — полюбовников убивать, чтоб никто не узнал?

Засучивая рукава, моряк подошел ближе, и я смогла его рассмотреть. Он был немолодым и коренастым. Курносое лицо выражало решимость.

— Может, мы ее допросим? Она и расскажет, куда Пата подевала…

— Тысяча мортей и один распроклятый Десид! — взревел боцман. — Это наши пассажиры, они заплатили за фрахт! И еще заплатят, поэтому мы должны их доставить, куда договорено! А ты, Йен, не моряк, а куча акульего дерьма! Если знал, куда Пат идет, почему не остановил?!

— Да не успел…

— Чтоб ты старухе своей не успевал… Простите, леди орка, — боцман осекся, покосился на меня и подобрал более приличное выражение: — Чтоб ты всю жизнь штаны в гальюне снять не успевал!

— А ты где был, Дайф? — внезапно окрысился матрос. — Это твоя работа — команду в строгости держать! Боцман ты или хрен китовый?

— Что?! — Старик побагровел, сжал кулаки и шагнул к смутьяну. — Сейчас увидишь, кто я!

— Давай, сука причальная! — Йен дико оскалился и рванул на груди рубаху.

Команда поддержала его глухим ворчанием, плотнее сжимая кольцо. Боцман с матросом подходили все ближе друг к другу, готовые пустить в ход кулаки, а может, даже ножи…

— Вот уж нет! — прошептал эльф, сплетая новое заклинание.

Наверное, на этот раз он успел бы с помощью магии разнять обезумевших моряков, но я не собиралась проверять его на скорость, шагнула в круг и встала между противниками.

— Пошла вон! — коренастый попытался меня оттолкнуть.

Я одной рукой удержала Йена, другой — боцмана.

— Отойдите! — Дайф с трудом сдерживал гнев. — Не дело бабе… то есть леди в мужские дела вмешиваться.

Лэй, решив поддержать меня, полил спорщиков водой. Разумеется, я снова вымокла с головы до ног. Это уже становилось привычным — благо ушастик наловчился сушить меня потоком теплого воздуха. Моряки немного остыли. Тут подошел капитан, и ссора увяла сама собой. Матросы, переглядываясь и недовольно ворча, разошлись. Мы тоже собрались покинуть палубу — очень уж неуютно было в холодном, мерзком тумане.

— Погоди, — сказал Лэю Клешня, — разговор есть. — И, бросив на нас недовольный взгляд, добавил: — Секретный…