Скитальцы

Я поднялась и вышла на верхнюю палубу. Вокруг царила суета: моряки обшаривали судно, явно в поисках чего-то или кого-то. Наверху я встретила Лэя. Эльф был очень расстроен: взгляд виноватый, лицо вытянулось в несчастной гримасе, даже уши вроде бы прижались к черепу, как у испуганного зверька.

— Он точно спрыгнул за борт, — пробормотал друг в ответ на мои расспросы. — А все из-за меня! Как я мог не проследить за мальчишкой! Как доверил его этому коновалу…

Выяснилось, что пропал малолетний юнга. Выслушав рассказ Лэя, я задумалась. Оказывается, недобрые предчувствия одолевали не только меня и эльфа, но даже некоторых людей. А юнга вон вообще обезумел и ночью прыгнул в море…

На «Челесте» эти ощущения были вполне оправданны и объяснимы: вряд ли найдется тот, кто испытает радость в подобной ситуации. Но вот то, что предчувствия не исчезли до сих пор, а наоборот, еще и перекинулись на людей, очень настораживало. До сих пор я из-за морской болезни не могла толком оценить положение дел, единственным доступным мне ощущением была тошнота. А вот теперь предчувствие чьего-то приближения вернулось и встало передо мной во всей красе.

— Мара, у тебя в племени был шаман? — спросил ушастик.

— Да, конечно…

— Не помнишь, он что-нибудь говорил о подобных явлениях? Ну о зверином, неуправляемом страхе?

Еще бы! Перед мысленным взглядом сразу же появилась тощая фигура Одноглазого Улафа. Колдун прохаживался перед отрядом, то и дело останавливался, чтобы посмотреть в лицо кому-нибудь из молодых воинов. Ни один орк не мог выдержать взгляда его единственного глаза.

— Вы должны прислушиваться к себе, — поучительно говорил он. — От этого зависит жизнь ваша и ваших товарищей. Помните: вы — орки, вам от рождения дано чутье воина. Это значит, вы умеете угадывать врага еще до его появления.

Старый Бертард, стоявший во главе отряда, согласно кивнул, подтверждая:

— Если бы не оно, давно бы уже нас ятуны сожрали…

— Ятуны. Их мы особенно остро чуем. — Одноглазый Улаф поднял кривой палец, погрозил оркам. — Потому что они — нечисть. Скажите, кого обжигает страх перед их появлением?

Мне было знакомо чувство мгновенного страха, который накатывал внезапно, потом уходил, оставляя злобу и ненависть. Но как признаться в таком? Промолчали и остальные молодые воины.

— Зелень… — снисходительно проговорил Бертард. — Разве ж есть в этом какой-нибудь стыд? Да, на меня всегда нападает страх на миг.

— Вот! — воскликнул шаман. — Не надо стыдиться его, не надо гнать, орки! Наоборот, слушайте его, потому что это чутье!..

Как давно это было… Я вздохнула, и картинка из прошлой жизни растаяла в моем сознании.

— Говорил. Орки способны предчувствовать появление ятунов.

— Ятуны ведь тоже нечисть, — сказал эльф. — А может, даже нежить…

— Но я никогда не испытывала ничего подобного. Перед появлением ятунов страх меня охватывал на мгновение. Он как бы напоминал, что надо быть внимательнее. А такого долгого, постоянного тоскливого ужаса ни разу не было. Это не просто предчувствие беды… — Я подумала немного и припомнила: — Одноглазый Улаф однажды сказал, что орки могут чувствовать приближение оживших покойников.

— А вот это ближе, — пробормотал ушастик, вглядываясь в даль.

— Ты что, поверил в сказку о Мертвом капитане? — поразилась я. — Думаешь, людей уничтожает призрак?

— Нет, я думаю, это лич, — поправил эльф. — Бывший некромант, а ныне оживший покойник. Ничего не понимаю… Мне кажется или туман действительно стал гуще?

— Гуще, — подтвердила я. — Вчера и не туман был, а так, клубилось над водой что-то клочковатое. А сегодня в десятке ярдов от корабля уже ничего не видно.

— Баста! — раздался крик боцмана. — Прекращай поиски, акульи дети! Все по местам!

Больше в тот день ничего особенного не произошло. Лэй с Роману снова отправились играть с матросами то ли в кости, то ли в карты. Я до вечера маялась бездельем, до утра — дурными предчувствиями. Почему-то они обострялись в темноте, да еще и каждую ночь становились все сильнее.

Наутро мы с Лэем снова встретились на палубе. Все еще стоял мертвый штиль, а туман сгустился. Теперь видимость была не больше трех ярдов.

К нам подошел Роману. Выглядел вор так себе: длинные волосы распущены и взлохмачены, физиономия помятая, глаза красные, взгляд какой-то диковатый.

— Что, всю ночь играл?

— Нет, уснуть не мог, — неохотно признался Лис. — Только задремлю, как начинает какое-то безумие сниться, подскакиваю в холодном поту.

Лэй живо заинтересовался:

— А какое именно?

— Да бред! — Роману досадливо встряхнул нечесаной черной гривой. — Снится тишина, представляешь? Просто тишина и пустота. И такой страх берет!

Мы переглянулись.

— Очевидно, у людей предчувствие проявляется в виде сновидений, — с умным видом заметил ушастик. — Сознание Лиса предсказывает беду через кошмар.

— Я вор, а не хрустальный шар! — возмутился Роману. — Какие еще предсказания?

Лэй начал было объяснять, но от разговора нас отвлек дикий вопль. Кричал один из близнецов — Дак или Зак, не знаю, я их не различала.

— А я тебе говорю, он душит людей! Душит обеими руками! — орал матрос на своего брата.