Скитания

– У вас мрачные мысли, маэстро. И вот что я предложу. Я еще мальчик, не много понимающий в науках, но разрешите мне переписывать ваш труд. Листы второй рукописи я буду хранить на себе, под одеждой. И если, не дай бог, случится несчастье, ваши открытия не пропадут, я сумею их обнародовать, когда вырасту.

Лицо Ченчо пылало от смущения, но серые глаза смотрели решительно, смело.

Джордано обнял юношу.

– Ты прекрасно придумал, Ченчо! Если меня схватят, на тебя вряд ли обратят внимание. Забрав рукопись, они не подумают о существовании копии. – И уже совершенно другим, строгим тоном, Бруно сказал: – Но смотри, Ченчо, не делай ошибок!

Переход был таким неожиданным, что учитель и ученик рассмеялись, и на душе у них стало легче.

Труд Джордано продвигался. Вначале автор рассказывал в доступной форме, как люди измеряют время, истолковывал названия месяцев года и дней недели, говорил о созвездиях, о знаках Зодиака… Самый придирчивый цензор, прочитав первые тридцать – сорок страниц «Знамений времени», не нашел бы там ничего, противоречащего религии. Но далее опровергалась система Птолемея и подробно рассказывалось об учении Коперника. А в конце работы Бруно хотел изложить собственные идеи о бесконечности Вселенной, о вечном движении небесных светил, о множественности обитаемых миров…

Барка плыла, покачиваясь на воде. Джордано писал, примостившись у столика. Ченчо, положив лист бумаги на другой угол, старательно переписывал готовый текст. Это было настолько важно, что на время были оставлены занятия латынью и другими предметами.

Дни проходили спокойно. Опасности и тревоги были далеки от маленького плавучего мирка, отделенного от мутных волн По только тонкими досками бортов.

Бруно понимал, что судьба дала ему временную передышку, но и за это был благодарен: нельзя жить в вечном напряжении.

Утомившись от работы, учитель и ученик выходили на носовую часть палубы, защищенную от дождя навесом. У бортов стояли скамейки. Джордано и Ченчо усаживались и смотрели на медленно уплывавшие назад берега.

У Турина река была не шире трехсот локтей, но многочисленные притоки пополняли ее водой, и в среднем течении она достигала ширины более полумили. Низкие болотистые берега были пустынны, редко где виднелись бедные рыбачьи деревушки. Однообразные крики матроса, измерявшего глубину длинным шестом, наводили скуку. Праздные пассажиры лениво переговаривались.

Но если рука уставала писать, а на палубе было холодно и сыро, учитель и ученик откладывали перья и разговаривали. Переписывая труд Бруно, Ченчо многое узнал. Джордано охотно разъяснял Ченчо новые для мальчика астрономические истины.

– Маэстро, а в чем разница между планетами и звездами? – спросил как-то Ченчо.

– Видишь ли, планеты во всем подобны Земле, – ответил Джордано. – Они походят на нее по величине и по форме.

– Почему же они кажутся нам крохотными точками?

– Да только потому, что они удалены от нас на миллионы и миллионы миль. Вот если бы направить на них небесные очки…

– А что такое небесные очки, маэстро?

– Попробую растолковать тебе.

И он постарался как можно проще рассказать мальчику об очках дона Аннибале, монастырского библиотекаря, и о собственной своей мечте. Он говорил, что когда-нибудь люди придумают такой прибор, который будет увеличивать для человеческого глаза небесные тела так же, как сейчас стеклянные очки увеличивают буквы в книге.

– И тогда, Ченчо, – закончил свою горячую речь Джордано, – тогда мы воочию увидим, что планеты такие же круглые, как Земля, мы увидим на них материки, океаны, острова, горы…

– Маэстро, вы говорите так уверенно, точно уже видели все это.

– Я вижу это в воображении, мой мальчик! Сила разума заменяет мне «небесные очки». Мысль человека всемогуща, и она дополняет наши несовершенные органы чувств.

Наступило молчание, а потом Ченчо спросил:

– Я не понимаю, учитель, почему планеты светлые. Ведь Земля – темная, а вы говорите, что планеты во всем похожи на нее.

– Это объяснить легко. Ты пускал зайчики?

– Еще бы, много раз.

– Можно пустить зайчик, когда на небе нет солнца?

Ченчо задумался.

– Я думаю, нельзя. Ведь зеркало ловит солнечные лучи.

– Точно так же и планеты отбрасывают лучи солнца.

– А звезды тоже отражают солнечный свет?

– Если бы это было так, мы бы их не видели. Планеты далеки от нас, а звезды в тысячи раз дальше. Так утверждает Коперник, и я с ним согласен. Значит, они светят своим собственным и очень сильным светом. И потом, как могли бы красный Альдебаран, оранжевый Арктур, белый Сириус заимствовать свой свет от нашего желтого Солнца? Нет, друг мой Ченчо, каждая звезда – тоже солнце, огромное горячее солнце, удаленное от нас на колоссальное расстояние. И зачем природа заставила бы эти гигантские светила вращаться вокруг Солнца, которое ничем не превосходит их? – Джордано говорил с жаром, взволнованно. – Почему наше Солнце может считаться центром Вселенной?..

– Как все это величественно и непонятно! – вздохнул Ченчо. – Маэстро, ученые скажут вам спасибо, когда вы откроете им истину.