Склад

– Я все думаю о них, – сказал Пакстон. – Несладко им, должно быть. Жить в нищете среди заброшенного города. И ведь уже давно, верно? Это заметно. От них так воняет. Уже давно не видали душа и чистой одежды. Знаю, то, что у нас здесь… – Он умолк, посмотрел на свою водку и поднял голову, чтобы отпить из стакана. – Знаю, то, что у нас здесь, – неидеально, но это все же что-то, верно? У нас есть работа.

Цинния не понимала, кого он хочет убедить. Но она согласилась бы и на заброшенный город. Ее тошнило от Материнского Облака. Сверкающие поверхности, пространства, забитые людьми, цифровые весы, шарфы и книги, клейкие ленты для ловли мух, фонарики, степлеры и планшеты. Мини-марафон, который она каждый день пробегала на работе, с тем чтобы после нее болело колено. И самое худшее: перспектива ходить на работу день за днем, день за днем.

Она бы предпочла оставленный жителями город.

– Я тут подумал, – сказал Пакстон.

Циннии показалось, что он будет развивать ту же тему.

– Что? – спросила она.

– Я подумал… Если это покажется тебе странным, то оставим, – сказал он. – Это просто идея. Но если переселиться в двухместную квартиру, это будет немного дороговато, но зато чуть больше места, и я просто подумал… – Он посмотрел на свои ботинки. Это был единственный способ спрятать глаза, не закрывая лица. – Я подумал, это было бы неплохо. Ну, знаешь… Особенно кровать побольше.

Цинния сделала большой глоток водки и почувствовала, как в сердце образовалась трещина, разделившая его надвое. Может быть, годы стремлений сделать его твердым сделали его хрупким. Может быть, всего-то и требовался один решительный удар молотком.

Каждый день обезьянья работа, потом возвращаешься домой, и что? Книжки читать? Телевизор смотреть? Сидеть и ждать нового марафона? Как можно считать, что это «неплохо»?

Цинния потягивала водку и думала.

О том, действительно ли такая жизнь неплоха.

Она тяжело работала долгое время. Очень тяжело. Ее тело несло воспоминания об этой работе. Шрамы, на которых задерживались пальцы Пакстона. Он никогда не спрашивал о них, и ей это в нем нравилось. Это да еще его улыбка. И то, что иногда он бывал забавен.

Она подумала о покинутом жителями городе. Палящее солнце и борьба за воду. Пустота вокруг городов и прохладный воздух, циркулирующий в этой комнате, – надо было отдать должное Облаку, ей многое здесь не нравилось, но, по крайней мере, здесь тихо. Тихо, как в могиле. За долгие годы она привыкла ко многому: от стрельбы и взрывов до резких голосов допрашивающих. Оказалось, что здешняя тишина ей тоже нравилась.

Если она останется, то завтра проснется, придет на склад, возьмет товар, положит на конвейерную ленту, и он отправится из Облака к заказчику.

Могла бы она остаться здесь, не выполнив задания?

– Прости, – сказал Пакстон. – Не следовало заводить разговор на эту тему.

– Нет-нет, не в том дело, – сказала она. – Я никогда не жила с другим человеком. – Она наклонилась и поцеловала Пакстона в лоб. – Я думала, это дорого.

Пакстон пожал плечами:

– Я все еще жду одобрения моего патента на «Идеальное яйцо». Когда одобрят… продам его Облаку, получу какие-то деньги.

– Ты серьезно?

Он снова пожал плечами:

– Я не могу позволить себе учредить еще одну компанию.

– Ладно, – сказала Цинния. – Дай мне время подумать.

Пакстон улыбнулся. Потянулся к полу, где стоял стакан с водкой. Затем уткнулся лицом туда, куда хотела Цинния, и она вцепилась ногтями ему в затылок, изогнула спину, толкая себя в него.

«Что ж, – подумала она, – может быть, такая жизнь и в самом деле неплоха. Может, это своего рода выход на пенсию».

Пакстон

Пакстон вернулся из туалета. Цинния раскинулась на матраце, запутавшись в покрывале. Он закрыл дверь, сбросил ее халат, который ему был мал, но все же позволил пройти по коридору, и забрался на матрац рядом с ней.

Опять у него в животе появилось желание признаться ей в любви. Простые слова, но необратимый поступок. Он лег на спину и посмотрел на гобелены на потолке.

«Будь счастлив тем, – сказал он себе, – что она обдумывает возможность поселиться с тобой. Так и оставь».

Он подумал о квартирке, в которую мало что могло войти помимо них двоих, и вспомнил, что страница блокнота под заголовком «Новая идея» по-прежнему пуста. То, что он был готов поселиться вместе с Циннией, означало не только признание его чувств по отношению к ней. Это означало признание того факта, что его блокнот пуст и таковым останется. Что такое будущее представляется ему неплохим. И кто знает, может быть, придет вдохновение и у него появится возможность попробовать еще раз, но он принадлежит Облаку, потому что именно здесь он встретил ее.

Цинния пошевелилась и перебралась через Пакстона. От ее тела исходил жар. Прошла к раковине. Достала из шкафа чистый стакан, набрала воды и выпила не отрываясь.

– Хочешь? – спросила она.

– Спасибо, – сказал Пакстон, не сводя глаз с контуров ее спины, освещенной тусклым светом. Он надеялся, что она заметит его восхищенный взгляд и согласится на второй раунд. Но Цинния наклонилась, подняла халат, накинула его на плечи и туго затянула поясок на талии.