Склад

Дакота, не отвечая, шла вглубь здания к игровому автомату с длинным выступающим вперед полем, возле которого в тени, как показалось Пакстону, произошло какое-то движение. Дакота подошла к автомату и вытащила из тени молодого человека в зеленой рубашке поло. Костлявый, с копной светлых волос, он был недоволен тем, что его вытащили на свет. Он поднял руки, защищая лицо.

– Привет, Уоррен, – сказала Дакота.

– Я ничего такого не делаю.

– Просто спрятался.

– Играл в ски-болл. Увидел, что вы сюда идете, сразу понял, что будете докапываться. – Он посмотрел на Пакстона и кивнул в его сторону. – Это что за пентюх?

– Новенький, – сказала Дакота. – Раньше работал охранником в тюрьме. Я бы на твоем месте его не сердила. Он повидал дерьма.

В глазах Уоррена мелькнул страх. Пакстон подыгрывал, зловеще помалкивая и позволяя воображению Уоррена дорисовать несказанное.

– Уоррен тут торгует «Забытьём», – сказала Дакота. – Вот чем он занимался. – Она указала в угол. – Народу здесь бывает немного, так он использует автоматы, чтобы толкать дурь.

Уоррен поднял руки, показывая ладони.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– А что я найду, если выверну тебе карманы?

– Так нельзя.

– Кто сказал, что нельзя? Кто скажет, что дурь не выпала у тебя из кармана? Кто скажет, что я не видела тебя с нею на людях? – Дакота посмотрела на Пакстона. – Кто скажет?

Пакстон густо покраснел и пожал плечами. Ясно дал понять, что «ничего не видел».

Уоррен кивнул, вывернул карманы и чуть усмехнулся.

– Довольна? – спросил он.

– Сам знаешь, что нет, – сказала Дакота. – Что, если я разберу эту штуку? Что в ней найду?

– Наверно, электронику всякую, – сказал Уоррен, посмотрев по сторонам.

Дакота сквозь зубы втянула воздух. Казалось, она собирается сделать что-то такое, о чем потом будет жалеть.

– Пошел отсюда, – сказала она через мгновение.

Уоррен повернулся и исчез между двумя игровыми автоматами. Пакстон и Дакота постояли минуту, вышли из пассажа и продолжили прогулку, только теперь из ушей Дакоты шел пар.

– Почему не приставить к нему кого-нибудь? – спросил Пакстон. – Или надавить посильней. Должны же быть способы надавить.

– Добс не разрешает, – сказала она. – Говорит, работайте мелкими мазками.

– Почему?

– Потому что он так хочет.

– Да ладно, это же гад. Посади его в комнату, включи обогреватель посильнее, он растает.

– Вот так и Добс хочет поступить, – сказала Дакота.

– А ты между тем мордуешь сутенеров. Хороши мелкие мазки.

– Вот станешь начальником, тогда и распоряжайся.

– Ладно, ладно, – сказал Пакстон, вскидывая руки. – Ты, конечно, засекла время и проверила всех, с кем он встречался.

Дакота кивнула:

– В пассаже он бывает только в одиночку. Тот, с кем он работает, нашел способ скрывать перемещения Уоррена, либо он ходит вообще без часов. Отчасти по этой причине Добс так хочет с этим разобраться. Мало того что тут можно разрушить систему распределения «Забытья», можно также устранить брешь в системе отслеживания перемещений.

Пакстон, развернув запястье, посмотрел на часы.

– Снимать их, как считается, можно только на ночь, – сказал он.

– Ага.

– Перемещаться без часов нельзя – двери, лифты, точки доступа.

– Угу.

– Как же он обходится?

– В том-то и дело.

– Есть какие-нибудь предположения?

– Никаких, – сказала она. – Попробуешь разобрать часы, сработает сигнал тревоги. Снимешь слишком надолго, не положив на зарядное устройство, – тревога. Конкретные часы закодированы на конкретного человека, так что обменяться ими нельзя.

– Если найти недочет в системе отслеживания перемещений, это могло бы помочь.

– Да.

– Вы, наверно, уже обсуждали это с техниками?

– Вдоль и поперек.

Пакстон поправил часы на запястье. С одной стороны, ему за решение таких задач не платят. Но с другой – его увлекала перспектива решить эту головоломку. По крайней мере, это внесло бы в работу разнообразие.

Они повернули по променаду в ту сторону, откуда пришли, и прошли еще немного. Пакстон рассматривал попадавшихся им навстречу охранников. Вглядывался в лица, но не встретил ни одного знакомого ни из класса, где проводился инструктаж, ни из примыкавшего к нему зала. Тут было много народу. И, что более важно, тут не было Викрама.

– Насколько надо опасаться Наполеона? – спросил Пакстон.

– Через несколько дней его здесь может уже не быть, так что посмотрим.

– Как это?

– Скоро День увольнений.

– Не знаю, что это такое.

Она остановилась и повернулась к нему:

– Господи, я думала, об этом говорилось на инструктаже. Ладно, в День увольнений многие сотрудники низших званий получают уведомление об увольнении. В этот день у нас много работы. Многие не хотят уезжать. Иногда два-три человека… Ладно. – Она задумалась, но потом сказала: – Трудный день для нас.

– Понял. Послушать тебя, с нами тут не церемонятся.

– Да, но ты не волнуйся, – сказала она. – У тебя льготный период. В первый месяц никого не увольняют.

– Это… хорошо, – сказал Пакстон. Он сомневался, что «хорошо» подходящее в данном случае слово, но хоть что-то.

– Давай вернемся, – предложила Дакота. – Сделаем запись о беседе с Уорреном в журнале группы.

– Я еще не согласился участвовать.