Сколько живут донжуаны

— У меня отпуск. Я программист. Вот, отправили отдыхать зимой, гады. Но я и здесь умудряюсь работать, сижу за компом, ем, сплю и снова за комп. Понимаю, что так не отдыхают, надо хотя бы на лыжах пройтись. Смотри, сколько снега навалило. Я видел лыжню, кто-то уже начал сезон, хоть и с опозданием. Ты когда-нибудь на лыжах ходила?

— Ну да, в школе.

— Может, прокатимся? У меня лыжи есть, целых пять пар, выберешь себе любую.

Таня обернулась на дом, представила себе, что вот сейчас она вернется туда, будет пить кофе с Игорем Николаевичем, он снова, в который уже раз, станет рассказывать ей о том, как перепутал этажи и вошел в квартиру с трупом Вадима, как переживал, что Таня исчезла, затем захочет поговорить о том, как она сама оказалась свидетелем убийства, после чего, вероятно, наговорившись и утомив ее всеми этими разговорами, он усадит ее за пианино, и они начнут заниматься. И такая тоска ее взяла, так ей стало нехорошо от того, что ей придется расстаться с этим морозным солнечным лесом и снегом, что она кивнула:

— Пошли. У тебя куртка есть, чтобы мне не возвращаться?

— Да у меня сто курток!

Она смотрела на него, такого молодого, в чем-то бесшабашного, учитывая способ знакомства, веселого, жизнерадостного, подумала о том, что у него-то в жизни все в порядке и ему не нужно скрываться от полиции, как Игорю Николаевичу, да и ей самой. И ей тоже на время захотелось оторваться от проблем, вскочить на лыжи (в школе она на лесной лыжне всегда была первой!) и помчаться, если получится, наперегонки с этим дерзким программистом. Она уже видела, как обгоняет его на лыжне, как хохочет, показывая ему язык. И вдруг она поняла для себя, что вот этот чудесный заснеженный лес, этот румяный симпатичный парень, суливший ей предстоящую лыжную прогулку, — это и есть самая настоящая жизнь, которая сделает ее счастливой. Пусть и ненадолго. А все эти ее утомительные занятия, ее стремление сыграть лучше и быстрее, чтобы удивить, порадовать своего учителя, и вся эта ее любовь к нему, как к благодетелю и талантливому человеку, — все это стало для нее настоящей пыткой, к которой прибавилась и еще одна, в которой она боялась признаться даже себе. Та близость, которая возникла между ними, вместо того чтобы сделать ее счастливой, сделала ее теперь как бы обязанной быть с этим мужчиной всегда. Да, он не стар еще, довольно красив, у него здоровое, хорошо пахнущее тело, он ласков, он любит ее, наконец, но тогда почему же она с ним чувствует себя так напряженно, примерно так же, как когда сидит рядом с ним за инструментом и разучивает новую пьесу или сонату? Она словно и в постели боится подвести его, разочаровать.

…Женя, так звали парня, протянул ей руку, она положила свою ладошку в его ладонь, он схватил ее, и они вместе побежали к стене, забравшись на которую без труда по выпуклым камням спрыгнули уже по другую ее сторону, оказавшись в соседнем саду или лесу. Она не чувствовала холода, совершенно! Да и нога перестала болеть!

Огромный дом с розовой черепицей оказался очень красивым внутри. Стоя в круглом холле, полы которого были выложены белой плиткой с черными вкраплениями, Таня стояла и ждала, когда же ей принесут куртку и лыжи. Она слышала, как Женя чертыхается где-то в глубине дома, и спрашивала себя, как это она решилась вот так, не предупредив Игоря Николаевича, который уже наверняка встал и теперь разыскивает ее, отправиться в чужой дом и довериться незнакомому парню. Но солнце, бьющее в высокие, до пола, французские окна холла, было таким ослепительным и все вокруг наполнялось таким жарким теплом и ощущением радости, что она просто запретила себе думать о чем-то другом, кроме предстоящей лыжной прогулки.

Дверь распахнулась, и она увидела сияющего Женю, который тащил в руках целый ворох курток — черная, красная, голубая, белая!

— Это куртки твоих девушек?

— Не, моей мамы. Тоже любительница лыж. Она сейчас в Москве, завалена работой, она архитектор… Ну что, выбирай, а я пойду за лыжами. Да, и еще шапку поищу, все-таки мороз, а ты совсем раздета.

— Вот эту можно? — Она извлекла из пестрой кучи нежно-голубую куртку и надела. — Как? Нормально?

— Вау! Какая ты красавица, Таня!

И он, перешагивая через куртки и цепляясь за них ногами, подошел к ней совсем близко и теперь смотрел на ее лицо, любуясь. Она закрыла глаза. Отчего ей так захотелось его поцелуя?

— А у тебя мазь лыжная есть? — Она тряхнула головой, чувствуя, что с ней происходит что-то странное, непонятное.

— Конечно! Тебе что больше подойдет: «Swix», «Briko» или наш «Марафон»?

16. Сергей. 13 января 2018 г